— Нам удалось собрать цилиндр, провести ряд тестов. Лаборатория подтвердила, ваша кровь явилась катализатором, — отчитался Кристоф.

— Именно моя? — уточнил Роберт.

— Да, проверяли на крови ближайшего родственника, но механизм срабатывает только на вашу, — Кристоф терпеливо повторил.

Роберт кивнул, подумав, что мог бы и не переспрашивать и соображает он медленнее, чем обычно. Плохо.

— Материал о поводках от Содружества мы получили, ознакомитесь позже, — продолжил Кристоф.

«Когда в голове проясниться», — фыркнул про себя Роберт, но насчет этого у него имелись сомнения. Просить Альберта быстрее обезвредить паразита бесполезно, доктор и так прилагает все усилия.

— Поводком можно управлять, полагаю Грегори сообщил об этом. Но я пока не смог подобрать более действенного вещества, — виновато сказал Альберт.

— Да, я понимаю, от заключенных требовались работа и послушание в обмен на ежедневную дозу, — прокомментировал Роберт. — Где сейчас Грегори?

— Уехал. Хотя Содружество и утверждает, что применение поводка лет пять как запрещено, опытные экземпляры остались, — ответил Кристоф.

— Меня интересует, есть ли связь между поводком и надзирателем? — поинтересовался Роберт.

Кристоф посмотрел на него с интересом и даже с некоторым облегчением.

— Я еще не совсем идиот, — буркнул Роберт.

— Не сомневаюсь, — Кристоф натянуто улыбнулся. — Хороший вопрос. Мы не знаем насколько ваш, э-э… образец изменен, но могу предположить, что такое возможно.

Роберт поморщился, витиеватая речь Кристофа раздражала, неужели нельзя говорить на нормальном языке?

— Тот, кто это затеял может знать, что оно сработало, — пробормотал Роберт.

— Вероятность мала, хотя исключать нельзя. Поводок пролежал без дела восемь лет, и неизвестно предназначался ли он для вас или для кого-то другого.

— Неужели? — воскликнул Роберт. — Конечно же для меня, учитывая, реакцию на кровь. Но где доказательства, что эта вещь ожидала меня так долго, а не появилась недавно?

— Я сканировал память Электры, — быстро ответил Кристоф. — Можете взглянуть.

Роберт напрягся, последние мгновения Айрин, встреча с подругой. Нужно еще решиться, чтобы это увидеть. Спазм сдавил горло — паразит отреагировал на эмоции. Роберт закрыл глаза, позволив доктору колдовать с системой, дышать стало легче.

— Ваша кровь, гм… восемь лет назад, кто мог иметь доступ кроме медиков и… — Кристоф замялся.

— Айрин? — Роберт открыл глаза. — Да кто угодно! Мои кровотечения из носа ни для кого не секрет.

— Можете перечислить? — оживился Кристоф.

— Всех? — удивился Роберт. — Случалось во время учебы и позже, часто при свидетелях. В той же Башне, к примеру, все знали. Салфетки, одежда, я никогда не придавал значения.

Кристоф кивнул и поднял глаза к потолку, похоже что-то прикидывал.

Навалилось какое-то странное безразличие, Роберт потерял интерес к разговору, собственная судьба перестала волновать, и только сердце болезненно сжималось в груди, напоминая, что еще жив. Захотелось, чтобы все ушли, оставили одного, и Роберт сделал вид, что засыпает. Но уснуть не смог, его качало на волнах, плохо — чуть лучше, вверх — вниз, он выныривал, отфыркивался и отплевывался, и вновь погружался, уходил с головой, достигая самого дна.

Кто-то привез цилиндр с паразитом на Тарру. Кто-то, скорее всего бывающий на внешних станциях. На Тарре не использовали денежные средства, вещь давно утратившая назначение в процессе эволюции. Но за аренду станций и пользование транспортными туннелями Содружество платило и платило немало. Деньги оседали на иноземных счетах и Тарра превратилась в финансового магната, с мнением которого в Содружестве считались. Каждому кто выезжал, предоставлялись безлимитные средства. Привыкнув, что на Тарре получаешь все, что нужно, люди точно так же относились и к Содружеству, с единственной разницей, что получение называлось приобретением и сопровождалось платежной операцией. Многие даже не представляли сколько тратят, расходы контролировались нестрого, поэтому достать любой продукт, даже запрещенный, не составляло проблем.

Восемь лет назад он уже не летал, выезжал с Тарры редко, в основном с инспекцией на внешние станции. А вот Башне уделял много времени. Башня — это работа на износ, на пределе сил. Башня не прощала ошибок, и он тянул, а потом валился с ног после смены. От переутомления кровь шла часто и обильно. Роберт представил, как кто-то из команды подбирает окровавленные салфетки или, от этой мысли перехватило дыхание, Айрин прячет платок, которым он воспользовался дома.

Физически включать экран не потребовалось, хватило ментального посыла. Кристоф оставил все, что имелось, в том числе, сканы Электры.

Информация от Содружества в основном шла в текстовом режиме, приходилось то и дело увеличивать изображение, буквы казались нечеткими. Планета Кату. Роберт напрягся, но память молчала, название не было знакомым.

Съемка дроном поверхности планеты: невысокие покатые горы, серо-бурая порода, минимум растительности. Красноватые кусты с торчащими во все стороны колючками обитали в долине, густо стелились вдоль пересохшего русла реки. На планете чередовались влажный и сухой сезоны. Роберт хмыкнул, колючки вполне могли и цвести, но запись сделана во время засухи. Дрон поднялся на высоту, обогнул горный массив и завис над поселением. Потянулась череда жилых бараков, на заднем плане мелькнули очертания бункера. Роберт рассмотрел пылевые щиты.

Определение «задворки вселенной» подходило для Кату наиболее точно. Планета мало пригодная для заселения, но потенциально богатая рудами. Двадцать лет назад на Кату появилась первая колония геологоразведчиков. Паразита обнаружили не сразу, планета казалась безопасной. Последовала череда быстрых мучительных смертей, объявили эпидемию, Кату закрыли на карантин. Уже потом, в лаборатории, обнаружили организм, вызвавший эту самую эпидемию. Паразит заносился укусом насекомого, и развиваясь в человеческом теле, выделял в кровь ряд смертельных токсинов. Попытки удалить нежеланного гостя заканчивались плачевно. Не сразу выяснили одну интересную особенность, жизнедеятельность паразита замедлялась под действием нейтрализатора — вытяжки