Шрифт:
Закладка:
Стало видно, что он вывихнул ногу. Видимо, срослась неправильно.
Я шагнул вперед.
Шинья попытался меня остановить, но вдруг запнулся, схватившись за голову, и упал.
Тодороки попытался заморозить Ному.
Монстр, с ужасающей — для таких габаритов и сгибающейся не в ту сторону ноги особенно — прытью рванул вперед, увернувшись от льда.
Я подорвал на его пути те остатки маркеров, которые натоптал, но не реализовал во время боя с Шигараки.
Ному пошатнулся, но никак не пострадал.
Все, я пустой. Больше никаких козырей в рукаве.
Я шагнул вперед еще раз.
— Нирен, ты же… знаешь, что делаешь, верно? — негромко и неуверенно спросила Юи.
— Конечно. Все будет хорошо.
Я знаю, что делаю.
Снова иду вперед, как и десять минут назад… только там я шел побеждать.
Восьмой пункт Плана. Выжить.
Провалено.
Тодороки снова попытался заморозить и снова промазал.
Нога Ному со щелчком вывернулась и стала на место.
В монстра попал маленький камешек, который в полете превратился в огромную глыбу. Юи. Выиграла мне еще секунду.
Я улыбнулся и констатировал сам себе:
«Х*евый план был, если честно. За пятнадцать лет можно было бы придумать и получше».
Я шагнул к Ному.
Ному шагнул ко мне.
Ному ударил.
Я… не сделал ничего.
* * *
Десять минут ранее.
Химико Тога.
Когда Нирен побежал убивать интересного, но неприятного злодея, Химико даже растерялась на секундочку. А когда она сможет кого-то порезать? Уже можно? А кого можно трогать? А кого нельзя?
За эти две недели она как-то привыкла, что можно не носить маску — и при этом все равно оставаться частью общества… достаточно слушать то, что говорит Нирен.
Но сейчас Нирен ей ничего не сказал, он только Тодороки что-то сказал.
Почему Тодороки лучше чем Химико?
Непонятно. Распущенных волос нету, кавая тоже нету, а еще он тоже парень, а парни не любят других парней, парни любят кавайных девочек вроде Химико… может быть, порезать Тодороки???
В следующую секунду мышцы гиганта перед ними напряглись, а Тодороки, не догадываясь о том, какая незавидная судьба его только что миновала, заморозил монстра в лед почти по шею. Не сдерживаясь.
Громкий и невоспитанный хам Бакуго и эта надоедливая Токаге, которую не получается порезать, бросились в атаку на странного злодея, который притащил всех остальных.
— Сука, — зашипел сероволосый грубиян Шинья из-за спины черного монстра, буквально обхватив его ногу, — Не могу усыпить.
Айзава-сенсей тоже вполголоса выругался, активировав свою страшную причуду и пытаясь не то помочь, не то помешать Нирену:
— Некомпетентный идиот… «прикрыть»? Не понимает, как сложно работать в связке и не задевать союзника…
Химико ощутила раздражение и острое желание порезать и Айзаву тоже.
Не надо так говорить про Нирена, он умный.
Черный монстр попытался вырваться, Тодороки снова его заморозил, Айзава лишил монстра причуды и тот перестал регенерировать. Монстр Химико не нравился. Какой смысл резать кого-то, если у него даже кровь идти не будет?
Затем орава глупых злодеев, не сумевших адаптироваться как она, побежала на них.
И Химико даже обрадовалась, широко улыбнувшись. Ну наконец-то! Наконец-то! Схватка со «злодеями»! Наконец-то можно будет резать направо и налево, не сдерживаясь! Наконец-то окупится все это притворство, все это ожидание, даже этот тесный и даже чуточку стыдный костюм, наконец-то можно будет утолить жажду, которую вкусная и ежедневная кровь Нирена только разжигает…
Скучный Иида, унылый Токоями, невкусный Киришима и этот забавный Мидория — последний Химико даже был интересен: она подозревала, что в будущем тот часто будет покрыт кровью, своей и чужой, хоть и не так часто, как Нирен — тоже приготовились к бою.
Вот только все пошло совсем не так и не весело.
Слева от них появилась какая-то черная воронка и из нее ударил мощный поток воды, который снес Айзаву-сенсея, Шинью, Киришиму и Токоями, сбросив их с лестницы в пустоту.
Химико стояла дальше и успела среагировать, отпрыгнула в сторону, больно ударившись спиной и зацепившись за колонну арки, но из-за этого облик Нирена повредился и начал сползать. Она сердито фыркнула.
Не успевших отпрыгнуть зеленоволосого и бегуна та же воронка просто засосала.
А за спиной Тодороки появился тот странный злодей, который умел появляться в любой точке и этими воронками тоже управлял. Злодей сказал:
— Посмотрим, как тебе понравится в адском пекле, ледяной мальчик!
Черный монстр же просто мгновенно исчез, как и не было.
После чего у лестницы осталась лишь Химико, удивленно хлопая глазами.
Но недолго.
Налетели «злодеи», если этих дурачков можно так назвать.
Папочка явно их не учил.
Химико с любопытством смотрела на троицу, которая ее окружила. Один был каким-то тощим и прозрачным, второй весь покрыт красными, скользкими на вид мерзкими щупальцами, а третий, главный, был лысым и жирным. И в грязном фартуке.
Фартук плохо пах, девушка надела маску-респиратор. Растрепанные волосы немного мешали, «пончики», как их называл Нирен, были удобнее.
— Моя причуда особенная, я называю ее «Любовное гнездышко», — захихикал толстяк. — Когда я один на один с симпатичной девочкой вроде тебя, которая мне нравится, я становлюсь сильнее и быстрее, а еще выносливее, намного выносливее, гы-гы-гы, ты в этом вскоре убедишься…
Химико искренне улыбнулась. Выносливость — это хорошо. Это больше крови.
Первый же удар когтей перерезал толстяку яремную вену, заставив судорожно хвататься за горло.
Химико задумчиво попробовала кровь через трубку в маске — и скривилась. Невкусно.
Надо найти кого-то другого.
Мир был ярок и красив, мир был живым, мир был таким, каким и должен быть.
Мир вокруг был миром Химико Тоги.
Так было не всегда.
Когда-то ее лечили. Давали таблетки. Били током. Делали больно.
Больше она не принимала таблетки. Они были горькими и делали ее грустной, а мир вокруг — серым.
Убедить в том, что она их принимает, меняется к лучшему и ведет себя все правильнее и лучше было несложно. В конце концов, все, кто когда-либо пытался ей «помочь», всегда хотел одного и того же — чтобы она стала «правильной», безопасной и удобной.
Это она им и давала.
Обманывать Нирена, впрочем, было неприятно.
Хотя она и не верила, что у нее хорошо получается. Вкусный парень был таким же как она и потому, должно быть, тоже видел ее насквозь. Он носил маску даже лучше, чем она — настолько хорошо, что уже сам забыл о том, что ее носит. Но ничего… он помог
