с просьбой спасти его и выслать ампулы Padutin от закупорки вен. Я тотчас же приобрел за 35 мар<ок> необходимое лекарство, упаковал его и отправился на почту, где мне однако заявили, что медикаменты в СССР можно посылать только на основании письменного разрешения М<инистерст>ва здравоохранения СССР. Ну, мы-то знаем, как они охраняют здравие своих граждан, да еще особенно в Потьме. Переписка тянется 2V2 месяца и сегодня я получил от бедняги письмо, что положение его значительно ухудшилось и что надежд на получение разрешения нет. Ко всему этому выяснилось, что жена его, которую я разыскал в Австралии, не имея 12 лет сведений о муже, устроила свою жизнь по-новому. Так смею ли я роптать на свои головные боли?

Вчера я побывал на кладбище в Тегеле. Привел несколько в порядок могилу моего верного сотрудника с основания газеты, Андрея Ивановича Бунге, человека с детски-чистой душой и безупречных политических установокI. Снова я нашел много имен на крестах и памятниках людей, о смерти которых не знал. В частности, могила Анны Ильинишны произвела на меня очень тяжелое впечатление. Хотя внешне она в добром состоянии. По-видимому, кто-то за ней ухаживаетII.

Да, дорогой Константин Григорьевич, Вы правильно отметили, что я постепенно «оттаиваю». И знаете Вы, что теперь, через 35 лет пребывания в Берлине, я знакомлюсь по-настоящему с городом: два-три раза в неделю я автобусом отправляюсь на окраины Берлина и по часам гуляю то в Лихтерфельде, то в Тегеле, Рейникендорфе, Виттенау, Цел<л>ендорфе и т. д. Я просто смакую свободу. О, лишь теперь я вполне ощущаю, какое это счастье быть свободным! Конечно, я никогда не забываю оставшихся там, тем более что многие пишут мне оттуда. Когда-нибудь я расскажу Вам о переписке с чекистом, обращенным мною в христианство. Это, наверное, самая большая победа в моей жизни. Она заглушает горечь разочарования в некоторых людях, от которых я вправе был ожидать иного отношения. Господь им судья!

Один из моих соратников (однокамерник!) по Московской Бутырке, финн по национальности, 42 летIII, оказался в Нью-Йорке, прочитал в тамошней газетеIV о моем возвращении и с горечью пишет мне, что жена, не дождавшись о нем сведений, вышла замуж. Он прислал мне комплект «Нового Русского Слова» за ноябрь. Что в нем нового и почему оно русское — мне не понятно. Я просил больше не присылать мне этой шабезгоевской стряпни все тех же Вишняков, Вейнбаумов, Слонимов, Светов и прочих ГольденвейзеровV.Я еще разубеждаюсь в правильности занятой мною позиции, — держаться в стороне от всего, что отдает эмигрантщиной.

Выступления Казем-Бека по радио слушал и яVI. Жалкий и бездарный человечишка, вспоенный и воспитанный г.г. БискупскимиVII. А ведь, когда, в свое время, я утверждал, что Казем-Бек — советский агент, — Бискупский доносил на меня в Гестапо, как на «сеятеля розни» в эмиграции и некий Эбелинг терзал меня на 8-мичасовых «допросах с пристрастием» VIII.

Спасибо за добрые пожелания Эльфриде Эмильевне, она очень довольна. В новом семестре (с апреля мес<яца>) количество лекций удваивается. Ей, бедненькой, приходится очень много работать, наверстывая упущенное. А тут еще ухаживать за вечно стонущим стариком-мужем, за грехи которого ей пришлось отдать и лет самого цветущего своего возраста. Но мы бесконечно благодарны Богу, что он «извел из темницы души наши» и даровал нам благодать свободной жизни.

Известно ли Вам что-либо о судьбе Ник. Осип. Дюшена? В 1950 г. один из заключенных (мы назывались сокращенно з/к) рассказывал мне в Абези, что он в 1948 г. был вместе с ним в Волжских лагерях.

Не сердитесь за столь пространное письмо. Стоят хорошие весенние погоды и я еду сейчас в нашу загороднюю «виллу». Это будет уже второй «Weekend» в этом году, — у нас отличная печка и мы проводим субботу и воскресенье там. Эльфр. Эм. едет туда прямо со своей Школы. Она (увы, до профессора ей не удастся выбраться!) и я шлем Евгении Константиновне, Ольге и Вам наши самые «пламенные» приветы.

Обнимаю. Ваш Влад. Деспотули.

В июле этого года исполняется 40 лет (!!) со дня нашей встречи!

I О А.И. Бунге (1877–1943), бывшем в «Новом слове» заведующим отделом иностранной политики, см.: †А.И. Бунге // Новое слово. 1943. 6 января. С. 3.

II Речь идет о могиле графини А.И. Воронцовой-Дашковой (урожд. княжны Чавчавадзе) (1890–1941). См.: Красюков Р.Г. «Тегель»: Русское православное кладбище в Берлине. СПб., 2009. С. 45.

III Согласно справке Эд. Хямалайнена, Федор Федорович Пира (F.F. Pihra, 1909–2008, Нью-Йорк) — финляндский гражданин, радиотехник, председатель организации русской гельсингфорсской молодежи «Звено», во время войны служил переводчиком, после следствия, проведенного в Лефортовской и Бутырской тюрьмах, был приговорен к 10 годам заключения и с 1947 г. до освобождения в 1956-м находился во Владимирской тюрьме. Жена его (сестра инженера Игоря Веригина, также бывшего узником Гулага), не дождавшись возвращения мужа, вышла снова замуж. По возвращении в Финляндию, Пира вступил в новый брак и уехал в США. См.: Bjorkelund В. Stalinille menete-tyt vuoteni: Elamani vaiheet, 1945–1955. Porvoo: W. Soderstrom, 1966. P. 348; ср.: Vettenniemi E. Surviving the Soviet Meat Grinder: The Politics of Finnish Gulag Memoirs. Helsinki: Aleksanteri Institute, 2001.

IV Речь идет о газете «Россия», выходившей под редакцией Н.П. Рыбакова. Краткая заметка о возвращении В.М. Деспотули из СССР была помещена и в газете «Наша страна» (Буэнос-Айрес): «Нам пишут из Берлина: Бывший редактор Берлинской газеты «Нового слова», В.М. Деспотули, находившийся с 1945 г. в советских концентрационных лагерях (последним местом его заключения был Охотск), освобожден большевиками в числе других находившихся в России германских граждан и возвратился в Берлин» (Политическая хроника. Освобождение В.М. Деспотули // Наша страна. 1956.16 августа. № 343. С. 8).

V Гершона Света и А.А. Гольденвейзера Деспотули должен был знать по русскому Берлину, а Гольденвейзер к тому же был его коллегой по «Нашему веку». В редактируемой М.Е. Вейнбаумом газете «Новое русское слово» в 1956 г. печатались и выступавшие в берлинском «Новом слове» в военные годы еп. Иоанн Сан-Францисский, Н. Нароков (Торопов), В. Самарин, Ал. Перфильев.

VI Казем-Бек Александр Леонидович (1902–1977) — основатель партии младороссов в эмиграции. С 1940 по 1956 г. жил в США. Репатриирован в СССР в июле 1956 г. О его статье в «Правде» от 16 января 1957 г. с нападками на Америку и выступлениях 8 и 10 февраля 1957 г. по московскому радио см.: Массип М. Истина — дочь времени: Александр Казем-Бек и русская эмиграция на Западе. М.: Языки русской культуры, 2010. С. 539–548.

VII О генерале В.В. Бискупском (1879–1945), с 1936 г. руководителе Управления делами российской эмиграции в Германии (Russische Vertrauensstelle), главном