- Поверьте мне, миледи, - искренне сказал Кэйлеб, - если бы моя мать позволила какому-нибудь глупому представлению о том, что у женщин нет разума, укорениться в моем мозгу, первые несколько дней брака с вами разубедили бы меня в этом. Но какое, собственно, отношение это имеет к Жанейт?

- Разве ты не видел, как она смотрела на Нармана-младшего? - сказала Шарлиэн, и глаза Кэйлеба расширились.

- Ты это несерьезно!

- Что ты, мой дорогой! - Шарлиэн покачала головой. - Знаешь, она на три года старше Жана. Поверь мне, она гораздо больше, чем он сейчас, знает о том, насколько... интересен противоположный пол. И не только это, но и то, что она видит, как все остальные женятся и выходят замуж направо и налево. Я не говорю, что она лелеет какую-то непреодолимую потребность броситься в объятия юного Нармана. Если уж на то пошло, я бы ни капельки не удивилась, если бы кто-то другой вытеснил его из ее мыслей в ближайшие несколько месяцев. Но, учитывая ее ранг и его, он, пожалуй, единственный юноша здесь, в Теллесберге, которого она могла реально рассматривать. И дело в том, что на самом деле он не так уж плохо выглядит. Если уж на то пошло, по нему я действительно вижу, что княгиня Оливия видит в его отце, хотя Нарману-старшему не помешало бы немного похудеть. Возможно, примерно на половину массы его тела.

- Боже мой, ты серьезно! - Настала очередь Кэйлеба покачать головой. Затем он нахмурился. - Я полагаю, в некотором смысле, это может быть выгодный брак, - медленно произнес он.

- Мне неприятно думать в хладнокровных династических терминах, Кэйлеб, - ответил Шарлиэн довольно серьезным тоном, - но каким бы выгодным это ни было, я должна подозревать, что в случае Жанейт, вероятно, выявится - возможно, довольно скоро еще более выгодный брак.

- Да? - Он приподнял бровь, глядя на нее, и она легонько взмахнула веером. - Брак между Жаном и Марией уже свяжет вместе Дом Армак и Дом Бейц, - отметила она. - Я считаю, что Нарман-младший на самом деле довольно приятный молодой человек, но не думаю, что нам нужно сажать Жанейт на эмерэлдский трон в качестве княгини-консорта только для того, чтобы обеспечить его будущую верность императорской короне. Он достаточно умен, чтобы видеть преимущества, и к тому времени, когда настанет его очередь занять трон, Эмерэлд будет частью империи на протяжении десятилетий, и он и его семья будут глубоко вовлечены в управление ею. Не думаю, что у него будет хоть малейший мотив или склонность быть кем-то, кроме верного сторонника короны. Но Корисанда - это совсем другой случай. Честно говоря, я бы ни за что не доверила ни одному члену дома Гектора так далеко, как могло бы выстрелить одно из этих новых орудий барона Симаунта. Слишком много крови пролилось между Корисандой и Домом Армак и Домом Тейт, и Корисанда не собирается мирно и добровольно интегрироваться в империю. Не знаю, как ты, но, учитывая все это, я никогда не смогла бы доверять ни одному из детей Гектора, а тем более самому Гектору.

- Боюсь, я согласен с тобой, - сказал Кэйлеб, и его ноздри раздулись. - На самом деле, это иногда вызывало у меня кошмары. У меня не хватит духу перебить всех возможных претендентов на корисандский трон, но я совсем не уверен, что достаточно будет просто отстранить Гектора от престола и оставить его детей в живых для заговора против нас - или для того, чтобы их использовал в качестве кошачьих лап кто-то другой... например, Замсин Тринейр или тот же Жэспар Клинтан.

- Я совершенно уверена, что это не так, - прямо сказала Шарлиэн. - Я не больше, чем ты, сторонница убийства детей только для того, чтобы они не представляли потенциальной угрозы в будущем, но факт остается фактом: мы несем здесь ответственность. Ту, которая не закончится, когда мы заберем голову Гектора. Вот о чем я думаю, когда речь идет о Жанейт.

- Каким именно образом? - спросил Кэйлеб, но по его тону можно было предположить, что теперь он довольно хорошо улавливает мысли Шарлиэн.

- Что нам нужно сделать, так это найти какого-нибудь корисандского дворянина, который достаточно популярен в Корисанде, чтобы иметь хоть какой-то шанс постепенно завоевать общественное признание в качестве нашего вассала и князя Корисанды, но достаточно умен - или, во всяком случае, достаточно прагматичен - чтобы понять, что мы не можем позволить ему выжить, если он не будет верным вассалом. И тогда нам придется привязать его к себе как можно теснее. Что вполне может означать....

Она позволила своему голосу затихнуть, и Кэйлеб кивнул. Это был не совсем радостный кивок.

- Понимаю твою логику, - признал он. - Мне неприятно думать о том, чтобы так хладнокровно выставить Жанейт на брачный аукцион.

- Это помешало тебе сделать предложение человеку, которого ты даже никогда не видел? - мягко спросила она. - Это помешало тебе сделать именно это с Жаном?

- Нет, но это...

- Это другое, - закончила она за него. - Кэйлеб, думаю, что действительно люблю тебя, но, если быть до конца честной, это было не то, на что я рассчитывала, и это тоже не было чем-то необходимым. Можешь ли ты честно сказать мне, что для тебя все было по-другому?

- Нет, - тихо признался он.

- Но Жанейт - твоя младшая сестра. - Шарлиэн улыбнулась чуть задумчиво. - Иногда я жалею, что у меня не было хотя бы одного брата или сестры, просто чтобы я могла по-настоящему испытать то, что ты сейчас чувствуешь к Жанейт. Конечно, если бы я это сделала - и особенно если бы это был младший брат, - полагаю, Мараку было бы еще труднее удержать меня в живых и на троне. Но факт в том, что ты был достаточно безжалостен, чтобы заключить необходимый государственный брак для себя, и ты был достаточно безжалостен, чтобы сделать то же самое с Жаном, по тем же причинам. Если придет время, любовь моя, ты примешь такое же решение в отношении Жанейт. Я только надеюсь, что для нее это сработает так же хорошо, как и