– Я был совершеннолетним. – Парень не собирался хвататься за чужие веревки.

– Вы были оруженосцем Карла Борна? – не отставал «лис».

– Он был другом моего отца. Лучшим другом.

– Почему вы бежали? – резко бросил Дьегаррон.

– Проигравшие мятежники всегда бегут.

– Вы не поняли, – генерал поднес руку ко лбу и опять поморщился, словно проглотил какую-то дрянь. – Я не спрашиваю, почему вы отправились в Агарис, я спрашиваю, почему вы оставили ваших… теперешних соратников?

Скулы Дугласа пошли красными пятнами, но он промолчал. Стал бы паршивец говорить, будь он с генералом наедине?

– Виконт Темплтон оставил, как вы выразились, соратников, – отчеканила Матильда, – потому что он – порядочный человек. Слишком порядочный, чтобы оставаться в этом кубле.

– Вы имеете в виду… – начал Дьегаррон, но Матильде Рассанна уже была по колено. Даже без фляги.

– Я имею в виду своего внука Альдо, который, среди всего прочего, отравил Удо Борна. Мы… Твою кавалерию, не мы, а я, дура старая, ничего не смогла с ним сделать! Ничего… И удрала, потому что… Потому что сил не было смотреть на то, что этот петух золоченый вытворяет!..

Она не плакала лет сорок, если не больше. Пила, ругалась, угрожала, хваталась за пистолеты, но не плакала, а сейчас прорвало. На ровном месте, перед чужими людьми, можно сказать, перед врагами. Тоже мне, великолепная Матильда! Видели бы ее Адриан с Левием или шад…

Ее высочество грозно хлюпнула носом и вопросила:

– Ну, чего уставились? Генералы… Твою кавалерию!

3

– Ваше высочество, – Дьегаррон держался как ни в чем не бывало, – может быть, воды? Шеманталь…

– Какое там, воды, – огрызнулась Матильда. – Касера есть?

Носатый генерал снял с пояса фляжку и вдобавок поклонился. Скотина!

– Благодарю. – Принцесса еще разок шмыгнула носом и взяла угощение. – Обычно я не рыдаю. Что будет с Дугласом?

– Трудный вопрос, – начал Дьегаррон, но не закончил: зашуршало, и в комнату ввалился Хавьер. – Тебя только за слепой подковой посылать!

– Рыба мелкая была, – живо откликнулся адъютант, – пришлось губернатора обобрать. Сейчас накроют.

– Хорошо. Темплтон, что скажете в свое оправдание?

– Ничего, – Дуглас вздернул подбородок. – Я – сын мятежника и я добровольно нарушил присягу, бежал в Агарис и там присоединился к Альдо Ракану, полагая его дело правым.

– Вы нарушили одну из двух данных вами присяг, – поправил лисий полковник. – Как оруженосец, вы исполняли приказы господина, которые шли вразрез с присягой его величеству. Это наказуемо, но основная вина лежит на вашем отце, а затем – на вашем господине и герцоге Окделле.

– Я был согласен с повстанцами, – уперся Темплтон, – я хотел сместить Фердинанда и возвести на трон пристойного короля.

– Альдо Ракана? – уточнил Дьегаррон.

– Нет, – слегка растерялся Дуглас. – Мы о нем даже не думали… Люди Чести должны были вручить корону достойнейшему.

– И кому же? – сухо поинтересовался генерал.

– Это решили бы после победы… Граф Борн считал, что это будет герцог Анри-Гийом. Отец был с ним согласен.

– А кого сажал на трон Эгмонт Окделл? Себя?

– Королем стал бы тот, чей вклад в победу был бы наибольшим.

Дьегаррон опять поморщился, похоже, это было привычкой.

– Орасио, ты ведь был в Ренквахе? Кто мог принести Окделлу победу?

Полковник нехорошо улыбнулся:

– Дриксы и гаунау.

– Значит, королем и королевой Талига стали бы Фридрих Дриксенский и его медведица. Это было бы похлеще Алисы.

– Господин генерал, – перебила вояк Матильда, – вы ответите или нет? Что ждет Дугласа?

Дьегаррон сцепил руки под подбородком и уставился в окно. За окном блестел снег, под которым спала река. Дальний берег Рассанны был пологим, не понять, где кончается заснеженный лед и начинается степь. Странная земля: все как на ладони, ни спрятаться, ни подкрасться. В горах уютнее и надежней, но где они, эти горы?

– Дуглас Темплтон, – генерал хлопнул по столу ладонью, – я как старший воинский начальник предлагаю вам вступить в Южную армию Талига под начало генерала Шеманталя. Если это по каким-либо причинам вас не устраивает, вы будете задержаны до конца войны, после чего вашу судьбу решит король или регент. Жан, возьмешь к себе мятежника?

– Пойдет – возьму, – твердо ответил носатый. – Наши про него хорошо говорят.

– Виконт Темплтон, – Дьегаррон сощурил глаза, – решайте!

– Сударь… – Дуглас судорожно сглотнул и повторил: – Сударь… Ваше предложение более чем великодушно, но я… Я смогу его принять, только получив разрешение ее высочества!

Разрешение ему понадобилось, обалдую! Да кто она им всем такая, чтобы ради нее жизнь ломать?!

– Попробуй только не пойти! – рявкнула на благородного рыцаря принцесса. – Нашел на кого оглядываться, умник! Я свою жизнь коту под хвост пустила, а ты мне чужую подсовываешь!..

– Ее высочество советует вам поступить под начало генерала Шеманталя, – перевел полковник Бадильо. – Я верно понял?

– Да, – подтвердила Матильда. Дуглас уйдет, и слава Создателю. Из парня выйдет толковый офицер, очень толковый. Что там сказал на прощание Удо? Пусть нас сведет во время боя, и пусть мы друг друга узнаем… Узнает ли Дуглас Робера и Ричарда? А эти двое, примут ли они милость от ушедших друзей? Ее высочество зачем-то пригладила волосы и поднялась:

– Господа, я вам весьма признательна, но я уже немолода и переоценила свои силы. Прошу проводить меня туда, где я смогу отдохнуть.

Глава 5. Талигойя. Ракана (б. Оллария). 400 год К. С. 8-й день Зимних Ветров

1

Выходить в пока еще полусонные продрогшие дворы не хотелось, но расспрашивать Карваля в дворцовом кабинете было столь же невозможно, как и откладывать разговор. Ждать чуть ли не две недели и не вытерпеть пару часов – глупо, это Робер понимал, но академическая отрешенность доступна не всем. Иноходец, во всяком случае, на оную не претендовал, а Никола громко доложил об исполнении приказа и замолчал, многозначительно глядя на своего «Монсеньора».

– Так вы говорите, Ричард свернул… домой? – на всякий случай повысил голос Эпинэ. – Это на него не похоже.

– Герцог Окделл знает, что его величество работает допоздна, – развеял маршальское удивление Карваль. – Повелитель Скал приведет себя в надлежащий вид и явится во дворец к выходу государя.

– Что значит «в надлежащий»? – Эпинэ потер недоспавшие глаза. Умнее вообще не ложиться. – Вы же сказали, с ним все в порядке.

– С самим герцогом – да, но не с его одеждой. Гальтарский этикет, как вы знаете…

– Знаю, – зевнул Робер. – Вы как хотите, а я обойду дворовые караулы, иначе не проснусь.

– Монсеньор, – встрепенулся Никола, – вам следует больше отдыхать!

– А я что делаю? – усмехнулся Иноходец. – Сегодня даже к Капуль-Гизайлям собрался… Удивительно приятный дом. Приглашаю вас с собой, не пожалеете.

– Если Монсеньор настаивает…

– Настаиваю, – отрезал Робер, подхватывая плащ со Зверем. – А пока поведайте, что вам попалось по дороге.

– Ничего, достойного особого внимания, – отчеканил комендант столицы и покосился на дверь. – Зато в Фебидах живет негоциант, готовый поставлять фураж.

– Об этом доложите его величеству, – скучным голосом объявил Иноходец. – Вы, между прочим, комендант Раканы и подотчетны лично государю.

– Да, Монсеньор, – радости в голосе облеченного августейшим доверием генерала могло быть и побольше, – негоциант требует письменных гарантий