Шрифт:
Закладка:
- Одной ночи? - спросила Фиона. - Ты сказал, что мы здесь надолго.
Джейсон улыбнулся.
- Мы на лесной дороге, сладкая. Каждая дорога куда-то ведет. Скоро стемнеет, так что завтра мы выясним, куда ведет это шоссе в никуда. По моим прикидкам... оно ведет на ферму или в какое-то поместье. Куда-то в сторону от проторенной дороги, где мы сможем отдохнуть, собраться с мыслями и снова стать прежними. Мы порвем любого, кто там будет и устроимся там поудобнее. Ну как, устраивает мой план всех вас, счастливые туристы?
На мгновение в машине воцарилась тишина. Каждый из пассажиров погрузился в свои мысли. Девушка продолжала смотреть в окно, но чувствовала, как в банде нарастает напряжение. Она чувствовала, как страх просачивается из пор убийц, словно яд. Они все были напуганы. Даже Лара.
Единственным, кто казался совершенно спокойным, был, конечно, сам Джейсон. Он был хладнокровен и собран, как всегда, и его влияние на группу было очень сильным. Девушка безоговорочно понимала, что они доверяют ему, и даже если бы это доверие было поколеблено событиями на заправке, трещины в их вере затерялись перед лицом их тихого ужаса перед человеком, за которым они следовали.
Он знал это, и они знали это. Поэтому никто даже не помышлял о том, чтобы высказать ему свои возражения.
С тихим вздохом Лара прервала молчание.
- Ладно, ребята, раз уж мы оказались в дикой местности, кто хочет приготовить барбекю?
* * *
Желудок девушки заурчал от сладкого запаха готовящегося мяса. За кляпом у нее началось слюноотделение. Она задумалась, как давно ничего не ела. До этого момента она и не вспоминала о еде. Внутренняя боль - потеря сестры и ужасающие обстоятельства ее смерти - заполнила весь ее мир. Она почти не задумывалась о собственном выживании. Месть разжигала ее сердце сильнее, чем желание выбраться из этого кошмара живой.
Теперь, когда дым костра щекотал ей ноздри, а на открытом огне потрескивало готовящееся мясо, голод дал о себе знать.
Джейсон нанизывал на кончик охотничьего ножа еще один большой стейк. В его темных, задумчивых глазах отражалось пламя, как будто он горел внутренним огнем, более ярким, чем тот, что был перед ним, неугасимым и всепожирающим. Она внимательно следила за тем, как он поворачивает мясо на лезвии. Оно уже почернело по краям, а запах стоял умопомрачительный.
Ночь наступила быстро. Глубокий, непроходимый лес прогнал солнце и приветствовал тени. Живые и дышащие собственной жизнью, они расползлись по контурам леса. Даже холодный лунный свет не мог пробиться сквозь густой полог, лишь тонкие отблески света пробивались сквозь зеленый покров, отбрасывая в темноту лишь тусклые пятна лунного фонаря.
Единственным настоящим источником света были мерцающие языки пламени.
Джейсон сам развел небольшой костер, причем сделал это уверенной рукой. Казалось, что здесь, в темной глуши, вдали от общества, он чувствует себя как дома. Этот человек был настолько же адаптируемым, насколько и опасным. Хитрый, как лиса, и смертоносный, как гадюка.
Наблюдая за тем, как готовится мясо и как тихо действует этот загадочный человек, она размышляла о том, кто он такой и что он такое.
Откуда он пришел?
Что привело его на этот путь, к тому, чтобы стать чем-то невообразимым? Он был умным, немногословным и проницательным. Он мог носить костюм здравомыслия так хорошо, как никто из тех, с кем она когда-либо сталкивалась, но при этом был совершенно безнадежно безумен.
Что довело его до такого состояния? Был ли он прирожденным монстром или мир и бесчисленные ужасы, которые он навязал стольким своим последователям и жертвам, сформировали контуры его безумия?
Еще в мотеле, в разговоре с пожилым полицейским он выглядел слишком убедительно. Он показал себя образованным человеком. Умом он, конечно, не обделен, но так ли это было, и не играл ли он очередную заученную роль? Он был психопатом без сомнения, но был ли он из тех, кто может носить любую маску по своему выбору? Был ли он социальным хамелеоном, способным меняться под любым светом, чтобы выглядеть тем, кем ему нужно?
Она не знала, почему эти вопросы волнуют ее, ведь единственное, что имело значение - найти его слабость. Обнаружить его ахиллесову пяту и использовать ее в полную силу, когда придет время.
Дрожь пробежала по ее позвоночнику, когда ее осенило осознание того, что в этом его сила. При всей его злобе и глубине порочности, это был очаровательный человек. Он без труда умел манипулировать слабоумными и заблудшими, и мог подчинить таких людей своей железной воле.
Однако в том, как мужчина манипулировал своими друзьями, была какая-то моральная двусмысленность, которая заставила девушку задуматься, что же такого произошло с его приспешниками, что они, в частности, захотели последовать за ним.
Это был извечный вопрос, которым задавалась Семья Чарльза Мэнсона, без раздумий подчинявшаяся его смертоносным приказам, и те бесчисленные молодые девушки, о которых она читала в журналах «Таймс» или «Обсервер», бросившие свою счастливую и комфортную жизнь на Западе, чтобы отправиться в далекие пески Ближнего Востока, присоединившись к таким группам, как Исламское государство, где их считали не более чем скотом, и они, несомненно, пожалели о своем поступке.
С чего начиналось это последование?
Она смотрела через пламя, как тени пляшут на его темном красивом лице. Он казался глубоко задумавшимся, хотя ей страшно было подумать, какие мысли ползают в его голове, словно ядовитые насекомые. Он выглядел безмятежным и явно наслаждался тишиной. Остальные члены его банды уже заснули; их желудки были полны, а тела истощены долгими часами в дороге.
Лара лежала рядом с Джейсоном, свернувшись калачиком, как довольная кошка, в своем черном спальном мешке. Она улыбалась и спала, видя свои мрачные сны. Фиона и Коннор устроились на ночь чуть в стороне от света костра, несомненно, из-за страха быть задержанными. Возможно, они считали, что если что-то пойдет не так, у них будет больше шансов сбежать. Это соответствовало их характеру - они были более слабыми и робкими членами банды. Они лежали бок о бок, каждый в своем спальном мешке и были не более чем тени в тенях под высокими
