Шрифт:
Закладка:
Вдруг я поняла, что слышу какой-то звук. Опять музыка, но на этот раз спокойная. Динамик. Какая-то колыбельная. Кажется, Брамс. Это я ее включила? Может, существовала какая-то кнопка, какая-то автоматическая настройка? Если и так, то я не помнила, чтобы что-то нажимала.
Внезапно я вернулась мыслями в позавчерашний день. К посетившей меня безумной идее, что ты можешь наблюдать за мной из-за деревьев. Какая чепуха! Зачем тебе исчезать, но оставлять для меня подобные знаки? Должно быть, я сделала это сама. Но как? Я подошла к панели управления и попыталась выключить мелодию — я слабо разбиралась в том, как она работает. Когда музыка прекратилась, я едва не упала в обморок, услышав свое имя.
— Сьюзи… Сьюзи… — прозвучал тихий шепот.
Что за чертовщина?! Я принялась лихорадочно оглядываться в поисках источника звука. Кажется, он шел из угла кухни, но там никого не было. Неужели это динамик разговаривает со мной электронным голосом? Трясущейся рукой я ткнула в эту штуку, и мое лицо залил зеленый свет. Просто какая-то неизвестная мне настройка, или какая-нибудь неисправность. Но я все равно обошла весь дом, проверив каждую дверь и каждое окно. Я пожалела, что мы обзавелись всеми этими новыми технологиями. Из-за них я лишь еще острее ощущала свое одиночество.
Нора
Я боялась, что слова, сказанные там, в старом доме, отпугнут Сьюзи. Я слишком сильно приоткрыла ей свое истинное лицо, обычно скрытое под маской. Это случилось непроизвольно. Мне хотелось наорать на нее, сказать, что нельзя просто так вламываться на чужую территорию и брать что в голову взбредет. Я видела, как она осматривала овощи, рассовывала по карманам травки, и в этот момент мне хотелось влепить ей пощечину. Но, конечно же, она ничего не знала. Наверное, даже не слыхала о границах частной собственности. Городская девчонка!
Нужно было дать ей передышку. Если не считать беременности, самым большим сюрпризом за время, прошедшее с моего переезда, стало осознание, что мне жаль Сьюзи. Вот я — вдова сорока двух лет, детей у меня нет и, вероятнее всего, никогда не будет, разоренная и живущая в крошечной хибаре. Вот она — замужняя, беременная, явно платежеспособная, живущая в уютном домике с изящной пристройкой. У нее еще есть надежда на карьеру в искусстве, на которой я давным-давно поставила крест. Но все равно мне было ее жаль. Она была так напугана, так печальна. Когда мы шагали рядом по бесконечному лесу в дружелюбном молчании, на мгновение мне в голову пришла безумная мысль, что я готова с ней подружиться. Но разве такое возможно? Не стоит забывать, зачем я вообще переехала сюда.
Оказалось, беспокоиться было не о чем, потому что произошедшее в старом особняке (УГОШЛО на второй план, когда пропал пес. Мы обшарили все вокруг, ловя каждый шорох в папоротниках и силясь услышать лай, но животное словно сквозь землю провалилось — неудивительно, ведь Сьюзи даже не пыталась его дрессировать. Мы искали несколько часов, и я промерзла до костей. Мы смотрели по обе стороны дороги, кричали вглубь леса, заходя так далеко от опушки, как только могли. Я слышала разносящийся в холодном воздухе голос Сьюзи, высокий, с нотками паники:
— Поппет! Поппет!
Что за глупое имя для собаки! Я понимала, что так ей пса нипочем не отыскать, но должна была хотя бы делать вид, что пытаюсь, выкрикивая его имя и время от времени попинывая кусты или живую изгородь. И тут я услышала пронзительный крик Сьюзи.
* * *
Я не сразу ее отыскала. В ранних зимних сумерках среди зарослей, окружавших старое поместье, было легко заблудиться. Я пошла на звук ее голоса и обнаружила Сьюзи сидящей в узкой глубокой придорожной канаве и держащейся за лодыжку.
— Нора! Слава богу! Я упала. Эти дурацкие сапоги… Ты не поможешь?
На мгновение я задумалась. Сьюзи была беспомощна. С этаким животом ей будет трудно выбраться наверх по скользкой грязи. И, скорее всего, здесь ее долго не найдут. Даже из изредка проезжавших машин ее не услышат. Ник, когда вернется, отправится искать, но додумается ли он пойти в эту сторону?
— Нора! — снова нотки паники в голосе. — Что ты…
Я опомнилась.
— Прости. Просто думаю, как тебя лучше вытащить.
Я осмотрелась и, ухватившись за ветку, с хлюпаньем съехала вниз по грязному склону, чтобы помочь ей встать. Лицо ее было вымазано грязью, джинсы перепачкались сверху донизу, а тащить ее пришлось, словно мешок. Господи, насколько же она уязвима! Не окажись я рядом, что бы с ней было?
Потом от выброса адреналина меня била дрожь. Я и забыла, на что способна — с таким-то количеством личностей, таящихся внутри.
Сьюзи
Я уснула только часов в шесть утра и с трудом открыла глаза, когда птицы под окном уже распевали не хуже чертова церковного хора. Я как раз заканчивала составлять перечень работы по дому, который почему-то с каждым днем становился все длиннее, холодея от ужаса, точно собака, у которой могут отобрать кость, когда вдруг зазвонил телефон. Меня затрясло от страха, как случалось каждый день после твоего исчезновения. Это он — тот самый звонок, которого я так боялась? Она? Или это очередной из безмолвных звонков, которые так пугали меня.
А-алло…
— Здравствуй, дорогуша. Я просто решила узнать, как там мой внучок или внучка.
Сердце успокоилось, потом упало.
— Здравствуй, Джоан.
Мать Ника, вдова чуть за шестьдесят, у которой других дел не было, кроме как разгадывать судоку да скандалить в приходском совете по поводу парковки, звонила почти каждый день. Обо мне она даже не спрашивала, только о ребенке, который и родиться-то еще не успел. Что бы сказала Джоан, эта любительница специальных предложений от «Радио Таймс» и завсегдатай клуба книголюбов, если бы узнала, какая я на самом деле? Наверное, в тысячный раз за эту неделю я задала себе вопрос — как я здесь оказалась?
— Я тут подумала насчет Рождества, дорогуша…
Она явно напрашивалась на приглашение. Я в своих планах еще и не забегала так далеко, хотя и понимала, что Рождество практически на носу. К этому времени я собиралась
