Самое интересное, они дались мне совершенно спокойно. Я не стала рассказывать бабуле, что стала свидетельницей некрасивой сцены в кабинете отца, и про Игоря тоже промолчала, точнее про то, по какой причине он отказался от Насти. Я была твёрдо уверена, что это либо какая-то ошибка, либо попросту подделка. Мне хотелось восстановить справедливость, а там пусть он сам разбирается со всеми вытекающими вопросами. В конце концов, он мог мне об этом сказать или провести ещё один тест. А вот то, что Игорь так легко поверил в мою измену, меня задело. Сильно задело. Я старалась не акцентироваться на этом, но получалось плохо. Доверие между людьми значит очень многое. Намного больше, чем другие чувства. А у нас оно даже не пошатнулось, а обвалилось.

Я занималась привычными делами: выполняла заказы, играла с дочкой, помогала бабуле по дому и не сразу обратила внимание на письмо из Центра молекулярно-генетических экспертиз, пришедшее на электронную почту, которую я указала в заявке на анализ. Принтер у меня уже был, поэтому распечатать я могла и сама, а лишний раз оставлять свою егозу на бабулю не хотелось.

Открыла письмо и несколько раз перечитала расплывающиеся перед глазами строчки.

«Предполагаемый отец, Богатырёв Игорь Станиславович, исключается как биологический отец тестируемого ребёнка, Каминской Анастасии Игоревны. Заключение основано на несовпадении аллелей, наблюдаемых в перечисленных локусах, индекс отцовства равен 0. Вероятность отцовства 0%.

Заявленная мать, Каминская Елизавета Андреевна, исключается как биологическая мать тестируемого ребёнка, Каминской Анастасии Игоревны. Заключение основано на несовпадении аллелей, наблюдаемых в перечисленных локусах, индекс материнства равен 0. Вероятность материнства 0%».

– Что за бред?! – воскликнула слишком громко, совершенно забыв, что только что уложила Настю спать.

Согласно проведённому анализу ни я, ни Игорь не являлись биологическими родителями Насти. Но как такое возможно?!

Я вскочила, схватила телефон, трясущимися руками набрала номер ЦМГЭ и отошла к окну.

– Алло, девушка, здравствуйте. Три дня назад я оставляла заявку на проведение теста ДНК… Каминская Елизавета Андреевна… Да, я получила результат на почту, но здесь какая-то ошибка… Что значит, ошибки не может быть? Может вы, отправили не тот результат? Проверьте, пожалуйста…

Ошибки не оказалось.

Но как могло получиться, что девочка, которую я родила сама, не является моей родной дочерью?! Кровь прилила к голове и пульсировала в висках, лицо горело, и мне пришлось опереться ладонями на подоконник, чтобы не упасть.

– Лиза, – позвала меня ба.

Я повернулась. Бабуля сидела за столом и держалась за сердце. Видимо, она прочитала письмо, которое осталось открытым на моём ноутбуке.

– Лиза, как такое может быть?

– Я не знаю, ба. – Потёрла виски, пытаясь собраться с мыслями, но не особо помогло. – Я обязательно это выясню. Всё выясню.

Только я совсем не представляла, как это сделать, но была уверена, что искать ответы, нужно у Богатырёвых. Ведь что-то же заставило Игоря сделать этот несчастный тест!

Не помня себя влетела в офис компании, где работал отец Игоря, и где сейчас должен был работать сам Игорь, но была остановлена охранником. На мои требования, пропустить меня к Богатырёву Игорю Станиславовичу, получила ответ, что такой здесь не работает. Если Игорь решил таким образом оставить меня без ответа, то он просчитался!

Компания, директором которой был Богатырёв Станислав Егорович, одна из крупнейших в городе, занималась торговлей моторным топливом в специализированных магазинах. Она была зарегистрирована более десяти лет назад и обладала исключительными правами на несколько товарных знаков. Также Богатырёв С. Е. являлся учредителем ещё трёх организаций, и, насколько я знала по рассказам Игоря, его отец планировал открыть ещё одну новую сеть АЗС в городе, и сам был достаточно публичной личностью. Но сейчас меня это совершенно не волновало. Я была готова обвинить всю их семейку в ужасном преступлении и молчать не собиралась. Возможно, моё совершенно невменяемое состояние привело к тому, что о моей скромной персоне, устроившей скандал в главном офисе, доложили высокому начальства. По крайней мере ко мне вышел сам Станислав Егорович.

– Лиза? – воскликнул он с нескольким удивлением.

– Вы! – Я ткнула в него пальцем. – Это вы во всём виноваты!

– Лиза, пожалуйста, давай пройдём в кабинет, и ты мне объяснишь, в чём лично я провинился.

– Я хочу видеть Игоря! – потребовала.

– О, поверь, я бы тоже хотел хотя бы иногда его видеть, – прозвучал ответ.

Станислав Егорович дал отмашку охране, что справится сам и, мягко взяв меня под локоть, куда-то повёл.

– Почему меня не могут пропустить к вашему сыну?

– Лиза, во-первых, посторонних у нас не пропускают вообще, а во-вторых, Игорь здесь не работает.

От такого ответа я притормозила, но Станислав Егорович настойчиво продолжал путь, пока не провёл меня в свой кабинет. Он предложил мне раздеться, попросил своего секретаря никого к нему не пускать и найти Игоря хоть из-под земли, шантажируя при этом моим именем.

Слушая спокойный голос Богатырева-старшего я немного остыла, от предложенного чая и воды отказалась, а на вопрос, что заставило меня прийти сюда и устроить скандал, я вдруг неожиданно для себя разрыдалась. Станислав Егорович подождал, пока закончится моя истерика, сам налил воды и поставил стакан передо мной.

– Выпей, Лиза.

Я перестала всхлипывать и посмотрела в лицо отцу Игоря. Его я видела всего несколько раз, которые можно было посчитать на пальцах одной руки, включая и эту встречу. Он всегда мне казался спокойным и рассудительным. Игорь был очень на него похож и внешне, и по характеру. Мне стало немного стыдно, что он увидел меня с такой стороны. Я только сейчас задумалась, что ведь Елена Сергеевна мне ни разу не позвонила и не поинтересовалась, когда я родила. Неужели они всё знали? Страшная догадка ворвалась в мозг, заставив ужаснуться чудовищному преступлению. Другого слова я подобрать не могла. Видимо я изменилась в лице, и Станислав Егорович это заметил.