Она не открывалась. Максимилиан огляделся. По обе стороны располагались ложи разных баронесс, графинь и даже княгинь. Он кинулся к ближайшей ложе и толчком распахнул дверь. Забежал внутрь, заставив какую-то леди взвизгнуть, когда она почувствовала прикосновение его шёрстки к своим ногам.

Максимилиан промяукал: «Простите, что нарушаю ваше спокойствие» – и запрыгнул на бортик галереи. Весь огромный зал предстал перед его глазами, блики света играли на драгоценностях дам и шёлковых отворотах фраков джентльменов. Внизу на сцене Сильвия и Агнесса кружились в сказочном балетном танце, держа гирлянды цветов над головами. Крылья Сильвии переливались всеми цветами радуги в свете софитов, и весёлые разноцветные блики от нашитых ею кристаллов сверкали по всему залу. Улыбка Сильвии светилась почти так же ярко. Она порхала на пуантах, и публика в восторге аплодировала ей.

Максимилиан перевёл взгляд на королевскую ложу, из которой король и королева с огромным удовольствием наблюдали за происходящим на сцене. Король, широкоплечий мужчина с пышной бородой и подкрученными усами, наклонился вперёд и с воодушевлением хлопал. Он выглядел совсем не величественно, несмотря на серебряные звёзды и медали, украшавшие его грудь. Королева рядом с ним сидела очень прямо и деликатно похлопывала тремя пальчиками по ладони другой руки. Драгоценности украшали её с головы до ног. Через плечо у неё была перекинута бархатная лента, украшенная тремя бриллиантовыми звёздами. Глубокий рубиновый цвет ленты красиво сочетался с голубым цветом шёлкового платья королевы. Шею её величества обвивало жемчужное ожерелье в несколько рядов, и с нижнего свисал бриллиантовый кулон. Запястья украшали сапфирово-жемчужные браслеты, а кудри шоколадного цвета венчала диадема с жемчугом и бриллиантами.

Максимилиан вглядывался в тёмное пространство ложи позади королевских особ. Там был кто-то ещё. Кот проворчал тихо и напружинил лапы, готовясь прыгнуть. Ненастоящая мадам Эмеральд выскользнула из тени на свет. В каждой её руке трепетало по куску ткани, и, двигаясь осторожно, как кошка, негодяйка приготовилась прижать ткань к лицу короля и королевы.

«МЯААУ!» – изо всех сил завопил Максимилиан и прыгнул к королевской ложе. Это был гигантский прыжок, и на этот раз он не мог зацепиться ни за жёлоб, ни за ветку дерева, перед ним был только гладкий отполированный бортик. Он приземлился на балкон, но его лапы соскользнули, и он не сумел зацепиться за позолоченную резьбу. Второй раз за день он стремительно падал. Максимилиан тревожно муркнул, размахивая лапами в воздухе, в отчаянии пытаясь хоть как-то замедлить падение. Он увидел, как король повернулся к нему, удивлённо наморщив лоб при виде белого котика, мелькнувшего у него перед глазами. Он ещё успел заметить, что королева прикрыла рот рукой, а женщина за её спиной с каменным лицом следила за его падением.

Раскинутые в стороны лапы Максимилиана с выпущенными когтями наконец зацепились за что-то мягкое, и он повис в воздухе. Яркие огни и многоцветье театра плыли у него перед глазами, вызывая головокружение, пока он болтался, зацепившись за один из алых бархатных ламбрекенов, вывешенных вокруг королевской ложи. Снизу доносились удивлённые возгласы публики в задних рядах партера – кот висел как раз над их головами.

Максимилиан перевёл дух и поглубже вонзил когти в бархат. Собравшись с силами, он извернулся и стал подтягиваться, переставляя передние лапы и вонзая когти в мягкую ткань. Это было трудно, бархат колыхался от каждого его движения, но Максимилиан упорно продвигался вверх, к ложе.

Наконец он взобрался на деревянный бортик, спрыгнул на пол и пошёл на фальшивую мадам Эмеральд. Его прекрасный пушистый хвост сейчас был вытянут в прямую линию, а шерсть стояла дыбом от ярости. Королева вскрикнула от страха и подобрала юбку, когда Максимилиан проходил мимо.

Мадам тоже начала действовать. Она швырнула лоскутки ткани на пол и ногой отпихнула их подальше, чтобы никто не увидел. Максимилиан слегка пошатнулся, когда запах дурманящего средства окутал его, но продолжил надвигаться на мадам, шипя и скаля зубы. Самозванка подпрыгнула к нему, схватила обеими руками и подняла высоко в воздух. Её ногти вонзись в тело кота, когда она трясла его и крутила так, что он даже замяукал от боли.

– Тупое животное, – прорычала она. – Не волнуйтесь, ваши величества, это просто бродячий кот. Возможно, заразный. Я избавлю вас от него.

Максимилиан проорал: «Единственное, от чего надо избавиться, так это от вас!» – и, высвободив переднюю лапу, полоснул женщину когтями по лицу. Она взвизгнула, отшатнулась и выпустила его. Максимилиан шмякнулся к ногам короля, который поднялся со своего места и теперь стоял, заслоняя жену от этой ужасной сцены.

– Что здесь происходит? – потребовал он ответа. – Что этот кот делает в нашей ложе? И кто вы, мадам? Мы не слышали, как вы вошли. Как вы сюда попали? Где моя охрана?

Глубокий повелительный голос короля разнёсся по всему залу, заставив некоторых дам в бельэтаже поднять глаза. Королевский бас был звучным и хорошо резонировал, его нельзя было не услышать. Внизу на сцене одна из балерин подняла вверх голову и налетела на Сильвию, которая растянулась в опасной близости от оркестровой ямы.

– Я требую ответа! – ещё громче громыхнул король.

Дирижёр растерянно огляделся и тоже поднял голову, уставившись на королевскую ложу. Музыканты один за другим перестали играть – сначала замолчали тромбоны и трубы, которым лучше всех было видно, что происходит в зале, потом замерли виолончели и контрабас. Балет без них сбился с такта. Первая скрипка, выдающийся музыкант, потянулся, чтобы шлёпнуть дирижёра смычком, и все скрипачи заиграли кто в лес, кто по дрова, устроив жуткую какофонию, пока наконец не замолчали. Последним выдал бурчанье фагот, и наступила тишина.

Наверху, в королевской ложе, самозванка зажимала глубокую царапину на лице, оставленную когтями Максимилиана.

– Это опасное животное, – шипела она. – Посмотрите, что он натворил. Его надо уничтожить. Его надо… – Она замолчала, когда дверь в ложу распахнулась. Там стояла настоящая мадам Эмеральд. Рядом с ней были два швейцара и месье Лаврош с пылающим лицом, заламывающий руки в тревоге.

– ТЫ! – задохнулась самозванка. – Ты-то как сюда попала?

– А мне немного помогли! – ответила певица, кивнув на Максимилиана. Кот слышал, как публика в зале переговаривается, обсуждая драму, которая разворачивается перед их глазами в королевской ложе. Некоторые зрители на балконе наклонялись над бортиком, чтобы лучше видеть.

Настоящая мадам Эмеральд обвиняющим жестом указала на самозванку:

– Эта женщина – воровка драгоценностей, Ваше величество! – По рядам зрителей прокатилась волна изумления. – Она прикидывалась мной в этом театре последние несколько недель, для того чтобы сегодня попасть в эту ложу. Она – не кто иная, как Джесси Шпинель, воровка, хорошо известная Скотленд-Ярду, и если бы этот храбрый кот не пришёл мне сегодня на помощь, то она, без сомнения, собрала бы этим вечером богатый урожай дорогих украшений!