— Цадок, Каин! Где вы?

Тишина, да и только. Никаких звуков или голосов.

— Шеол, ко мне!

Через минуту вышел рыжий пёс. Весь в крови. Он был смертельно ранен. Хромал и скулил. Собака легла у ног Когтя. Показалась та, которую рыцари так усердно искали. Красная и неистовая. Обмазанная кровавой боевой раскраской. Её глаза горели. Беспощадно прекрасная в своём жестоком великолепии. Их глаза пересеклись. Даже видавший виды Мордехай ужаснулся, но между тем облизнулся. Он добил болтом умирающего пса.

— Итак, как твоё имя, последняя из Орды? — взял себя в руки Коготь.

— Я не стану трофеем в твоих волосах, — прогремела воительница.

— Ещё как станешь. Я помню каждого, — он перебирал свои косы, называя имена соотечественников охотницы. — Макба, Унна, Валраби, Угвэ, Малки, Рилка, Демги, Силка, Гримма, Трикки, Хамму, Пильви, Гамби, Кулра, Шатванафа, — рыцарь перебирал рукой каждую косу, когда называл очередное имя.

Караванщики стали невольными зрителями. Хилини прикрыла рукой рот. Дарий порывался к ордынке на помощь. Торквил придержал его.

— Список небольшой, — съязвила Нелли.

— Зато это были сильные воины.

Воительница не спорила с этим утверждением. Лишь крепче сжала меч.

— Умру я или нет, но моё имя ты не узнаешь! — выпалила волчица.

Неллитаф кинулась в бой. Мордехай ловко парировал все её удары. Рыцарь улыбался. Оба завертелись в боевом танце. Они были разные. Она — неистовая волчица, грозная и яростная. Он — дрессировщик. Уже в середине схватки воительница поняла, что этот соперник ей не зубам. Мордехай играючи порезал ей предплечье и бедро. Она едва оцарапала ему щеку. В одном из выпадов ей удалось отрезать одну косу. Волкодав вспылил. Ударил её ногой в живот, рукоятью в челюсть. Теперь Нелли лежала под ним.

— Прежде чем я убью тебя, волчица, ты скажешь мне своё имя! — прошипел он.

— Ни за что!

— Впрочем, я могу выбить его из этих бедняг, что так яростно пытаются тебя защитить, — пожал он плечами.

Мордехай занёс меч высоко над ней. Нелли закрыла глаза. Дыхание стало ровным, впервые она ощутила запах свободы. Больше бороться не нужно. Она закончила свой земной путь, не посрамив чести…

Ошибки и последствия

— Давай открывайся! Чёртова калитка!

— Не поддаётся, зараза!

Отряд Бараба тужился изо всех сил. Несмотря на то, что ключ повернулся, дверь никак не хотела открываться. Она сильно контрастировала с тоннелем. Вид и прочность её говорили о пиптском происхождении. Несмотря на возраст, она по-прежнему прекрасна. Резные рисунки на дереве изображали древесного идола. Металлические части — кузнечного.

— Давно не смазывали петли.

— Или просела. Сколько она, интересно, весит?

— Главное, чтобы нас не услышали.

— Давай ещё разок! Парни, навались!

Дверь поддалась несломленной мужской воле. Скрип вострубил для них гимном упорству. В чистые залы ворвалась пыль и затхлый воздух подземелья. Разведчики испачкались, как дикари. На их коже и доспехах красовалась грязь всех оттенков. Они откашливались от пыли. Лица выражали счастье, ведь они несколько минут назад верили в свою гибель. Замкнутое пространство осталось позади. Они выжили, казалось, вопреки судьбе. Голодные и уставшие. Внешний вид выдавал в них больше бездомных бродяг, чем воинов. Разведчиков это нисколько не заботило.

Десятник уставился на Балака.

— Если дверь закрыта, откуда ты взял лестницу?

Кривая улыбка исказила мерзкие черты лица мужчины. Он не ответил. Лишь шлепком ладони удостоил он своего командира. Самому Мелкицедеку показалось, что вопрос был глуп. Их спасли. Даже у такого жалкого человека, как Балак, иногда открывались глаза на сострадание.

На шум выбежала белокурая девушка из ближайшей двери. С визгом вернулась обратно. Послышался плач и ругань на языке секванов. Девушка забаррикадировалась. Разведчики догадались, что это та девушка, которую им велено взять в плен.

— Чёртова баба!

Кефа одним ударом вышиб эту преграду. Грохот и визг. Петли не выдержали мощи плеча громилы. Отряд вошёл.

Перед их взором предстали две стройные блондинки. Их украшали зелёные платья. Мраморная кожа отражала солнечные лучи, ворвавшиеся в окно. Волосы переливались при ярком свете. Лёгкая дрожь сотрясала обеих, но не от холода — комнату согревал камин. Однако этого тепла было недостаточно, чтобы обогреть комнату. По обычаю северянки одевались в тонкие платья. Им не привыкать к морозу, не то, что к умеренной прохладе. Потянуло сквозняком. Холодные стены облагораживали зелёные ткани с секванским орнаментом. Шкуры дополняли жилище благородной дамы.

— Одна из них принцесса секванская, хозяйка карнаутов и княгиня пиптов, — заявил Ашер.

— И я думаю, что эта, — указал пальцем десятник.

— Откуда такой вывод? Они же так схоже одеты.

— Посмотри на её взгляд. Она даже молча приказывает.

— Отлично, — сказал Кефа и больно схватил женщину за руку.

Благородная дама стала бить его. Южанин ухмылялся, вкушая её женскую беспомощную злобу. Княгиня плюнула ему в лицо. Улыбка вмиг сошла с отвратительного лица. Кефа вытер плевок. На секунду замер, испепеляя глазами жертву. Он вспылил и дал свободу кулаку. Девушка упала, ударившись о спинку кровати. Задёргалась и стихла. Всё произошло быстро. Все со страхом переглянулись, служанка поднесла ладонь к своему рту. Мелк нагнулся к телу. Когда он встал, его руки были в крови. Служанка кинулась к госпоже и зарыдала. Она гладила её окрашенные в кровь волосы. Произносила молитвы. Взяла за руку и крепко сжала. Слёзы падали на пол. Никто не обращал внимания на страдающую рабыню.

— Ты что наделал, ублюдок!? Ты убил её!

— Она сама виновата, — махнул рукой тот.

— И всё? Так просто? У нас было задание схватить её живой! Нам оставалось ещё немного, чтобы стать героями войны! — орал Мелк, схватившись за голову.

— Нам велено открыть ворота, а не спасти княжну, — вспылил Кефа.

Датапатиш зашагал в гневе взад и вперёд, приговаривая:

— Думай, Цедек, думай!

В комнате наступило затишье, прерываемое всхлипываниями девицы. Даже Ашер не мог придумать ничего.

— Угу! — кивнул Мелк.

Он подбежал к дубовому шкафу и через минуту достал плащ с капюшоном. Десятник вручил его служанке. Спрятав её лицо, он остался доволен.

— Ты будешь княгиней Файоннагуалой, принцессой секванов, хозяйкой карнаутов и княгиней пиптов. Ты понимаешь меня?

Девушка всхлипнула и закивала.

— Ах ты ж, Цедек, ай да сукин сын! — дивился Ашер. — А котелок у тебя варит!

— А у этого совершенно нет, — Мелк тыкнул пальцем в грудь здоровяка.

Кефа одной рукой схватил десятника за воротник. Подтащил к себе, как пушинку. Заглянул в глаза. Десятник увидел в них неистового и ненасытного зверя. Мелк взялся за кинжал. Надеяться на товарищей бессмысленно, ведь у Кефы больше союзников. Помощь подоспела неожиданно. Ашер влез между ссорящимися и разнял.

— Так, надо нам успокоиться.