К нему подошел Ковалев.

— Ну?

— Множественные проникающие ранения, — сухо заговорил эксперт. — Глаза выколоты. Матка удалена. Вероятно, убийца унес ее с собой.

— Зачем? — машинально спросил полковник.

— Спросите у вашего убийцы, — пожал плечами эксперт.

Витвицкий побледнел, отшатнулся. Овсянникова поддержала его под локоть.

— Что-то еще? — Ковалев достал новую сигарету, прикурил от окурка.

— Умерла она, вероятнее всего, не сразу. Кроме того, присутствуют следы изнасилования. На одежде осталась сперма. Мы забрали образец на анализ, так что у вас как минимум будет группа крови преступника.

— Спасибо, — кивнул Ковалев, повернулся к Витвицкому: — Ну? Вы что думаете, Виталий Иннокентьевич?

Капитан сделал над собой невероятное усилие, собрался и посмотрел на труп.

— Полагаю, это наш убийца. Изнасилование, множественные ножевые ранения, выколотые глаза и… — он сглотнул, давя рвотные позывы, — и… и его внимание к половым органам.

Ковалев задумчиво кивнул. Витвицкий вместе с Овсянниковой отошли в сторону. К ним приблизился эксперт.

— С вами все в порядке?

Психолог с трудом кивнул.

— Все нормально.

Давешний опер все же не выдержал, с ухмылкой подмигнул эксперту:

— Товарищ доктор-врач, ты нашатырь держи наготове, а то мало ли?

Витвицкий сердито посмотрел на него, поспешно отошел к кустам, делая глубокие вдохи и выдохи. Овсянникова надвинулась на опера, взяла его за пуговицу и тихо, чтобы не слышал Витвицкий, с явной угрозой в голосе прошипела:

— Юра, прищеми язык.

— Ирк, ты чего? — растерялся мужчина.

— Ничего. Варежку захлопни, а то ты меня знаешь, у меня рука тяжелая.

Опер непроизвольно потер щеку — видимо, слова о тяжелой руке не были пустым звуком.

— Да ладно тебе, это ж шутка была, — промямлил он, делая шаг назад.

Овсянникова молча смотрела на него. Под ее взглядом мужчина повернулся к Витвицкому, развел руками:

— Извини, капитан.

Витвицкий отмахнулся — мол, проехали. Опер поспешно ретировался.

Медики накрыли тело убитой простыней, погрузили на носилки, понесли к труповозке. Эксперты грузились в «уазик», Ковалев и Липягин уже уехали.

— Спасибо вам, — сказал Витвицкий Овсянниковой, когда они шли к машине.

— Не за что, Виталий Иннокентьевич.

Витвицкий остановился, посмотрел на девушку так, словно увидел ее впервые.

— Есть за что. И… Ирина, вы… В общем, можно просто Виталий.

Старший лейтенант улыбнулась, но не удержалась:

— Хорошо, Виталий Иннокентьевич.

* * *

Чикатило вернулся из командировки вечером следующего дня. В числе прочих пассажиров он сошел с поезда и двинулся по перрону, помахивая портфелем. Вокзал жил своей привычной, суетливой жизнью. Мужчина спокойно лавировал в толпе, пока не заметил в стороне торговок с цветами, семечками и прочей ерундой.

— Сынок, попробуй семечки, — помахала пухлой рукой пожилая женщина, заметив покупателя в плаще и шляпе. — Вкусные!

Чикатило подошел, но семечки брать не стал, покачал головой.

— Спасибо. Мне не нужно.

Он прошел дальше, остановился рядом с другой торговкой. Перед нею на картонке стояли небольшие горшочки с фиалками. Чикатило мягко улыбнулся.

— Почем фиалочки?

— А вам какую? — торговка с удивлением смотрела на необычного покупателя — обычно фиалки брали женщины. — Вот ампельные, вот сеточка, а вот узамбарские, с бахромой.

Чикатило некоторое время разглядывал фиалки, наконец выбрал горшок с нежно-сиреневыми цветами.

— Эту. Узамбарскую.

Женщина ловко подхватила горшок, завернула в газету.

— Хорошую выбрали. Для кого берете?

Покупатель снова улыбнулся.

— Для жены, Фенечки.

Расплатившись, Чикатило забрал завернутый горшок и затерялся в вокзальной толпе. Торговки проводили его взглядом.

— Обходительный мужчина, — мечтательно сказала пожилая.

— Заботливый, — согласилась цветочница.

— А вот мой кобель, — сплевывая семечную шелуху, вздохнула пожилая, — мне отродясь цветов не покупал…

* * *

— …Таким образом, характер ранений, нанесенных жертве, совпадает с характером ранений, ранее нанесенных несовершеннолетнему Годовикову И., — Горюнов дочитал заключение медэкспертов, отложил его и пробежал глазами по лицам собравшихся на совещании.

В кабинете было людно. По одну сторону стола привычно уже расположились члены московской группы под руководством Кесаева. По другую — Липягин и местные офицеры. Во главе стола сидел непривычно мрачный Ковалев.

— Спасибо, Олег, — сказал Кесаев и посмотрел на Ковалева, словно предлагая ему высказаться. Но хозяин кабинета отвел глаза, и следователь вынужден был говорить сам: — Таким образом, товарищи, следует признать, что мы с вами шли по ложному следу. Пока мы пытались доказать вину Шеина и Жаркова, настоящий убийца оставался на свободе, и это стоило жизни…

Кесаев запнулся, снова посмотрел на полковника. Тот по-прежнему смотрел в сторону, но все же ответил:

— Личность погибшей пока не установлена.

* * *

Автобус притормозил у остановки. С шипением раскрыл двери. Тарасюк, высокий, но слегка рыхловатый парень с дурашливыми глазами навыкате, сидел у окна, упершись лбом в стекло, и смотрел на пассажиров, смешно карабкающихся в автобус. Внимание его привлекла девушка — чистенькая, опрятная, удивительно милая, при этом несколько простоватая.

Тарасюк изогнулся, высматривая, как незнакомка входит в автобус. Отлипнув от стекла, он нашел ее взглядом среди зашедших в салон пассажиров.

— Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка «Гостиница „Московская“», — сообщил голос диктора.

Девушка бросила монетку в билетную кассу, отмотала и оторвала билетик, пошла через салон, выискивая свободное местечко. Одно обнаружилось напротив Тарасюка.

Тарасюк смотрел на нее с улыбкой. Заметив это, девушка улыбнулась в ответ. Неожиданно парень оскалился, сделал зверское лицо и громко клацнул зубами, словно дикий зверь. Незнакомка от неожиданности вскрикнула, вскочила. Тарасюк, запрокинув голову, расхохотался. Пассажиры смотрели на него с испугом. Девушка поспешно ушла в другой конец салона. Парень гыгыкнул пару раз, зыркнул на какую-то бабку так, что та отвернулась, и снова уставился в окно.

* * *

Совещание в кабинете Ковалева продолжалось второй час.

— Пришел результат анализа мужских выделений с трупа. Если это сперма убийцы, а иного не предполагается, то у нашего преступника четвертая группа крови, — докладывал свежие новости Липягин.

— Что нам это дает? — спросил Горюнов.

— Это дает нам возможность значительно сократить группу потенциальных подозреваемых, — ответил за Липягина Кесаев.

— А у нас уже есть такая группа? — наконец прервал молчание Ковалев. — И кто в нее входит? Все мужчины Ростовской области?

— Все половозрелые мужчины Ростовской области, имеющие четвертую группу крови, — поправил его следователь. — Согласитесь, таких значительно меньше.

— Вы, Тимур Русланович, сейчас предлагаете иголку в стоге сена искать. И потом, у меня нет сведений по группам крови населения, — хмыкнул полковник.

— Значит, будем собирать такие сведения, — спокойно сказал Кесаев.

— Как вы это себе представляете? — подал голос Липягин. — Простите, товарищ полковник, но это привлечет внимание, не говоря уже о том, что не даст никакого результата.

— Значит, будем работать так, чтобы не привлекать внимания, — все так же подчеркнуто спокойно ответил москвич. — Для начала можно без подозрений брать анализ у всех, кто обращается в медицинские