жить. Я знаю, о чем говорю. Ты всех винишь. Мать, отца. Его особенно. Но слушай … Прикол в том, что только ты решаешь, кем тебе быть. Понял? Только ты. И никто, ни родители, ни друзья, ни жизненные обстоятельства на это не влияют. Хочешь всю жизнь оставаться мудаком? Ну, так у меня для тебя новость. Не выйдет. Ты, конечно, говнюк еще тот. Сейчас. Но со временем, поймёшь, насколько был неправ. И это всю жизнь будет тебя угнетать. Всю. Жизнь. Только время не вернёшь. Понял? Это единственное, что сделать невозможно.

Я почти вышел из комнаты, когда он меня окликнул. Хотя до этого сидел молча.

— Славик, ты меня ненавидишь? — При этом, головы не повернул. Так и пялился вперед перед собой, в пустоту.

— Нет. Зачем? Злюсь, да. Прибил бы. Но, я понимаю, что вот так действует твоя извращенная логика. И эгоизм. Тебе захотелось, чтоб я остался. Вот ты и решил от небольшого ума поступить, как поступил. Что отца вот так ситуация коснётся, не думал. Ты же его все равно любишь. Я точно знаю. Обижаешься, что он по твоему мнению, больше меня ценил…ценит. Думаешь, будто бате вообще на тебя наплевать. Зря. Заметь, он вернулся, но не кинулся хватать ремень. Хотя, может, наоборот, надо было бы. И ведь знает, кто подсуропил. Просто…блин. Ну, вот он такой. Что уж тут. Ты сам поменьше херни придумывай и все будет хорошо. А мне по-любому в Москву надо. Не могу объяснить. Просто надо, поверь.

Я взялся за ручку двери, собираясь выйти.

— Не могу сказать. Правда. Оно случайно вышло. Не хотел, чтоб ты уезжал, а тут …

Алеша осекся. Я мысленно матернулся. Почти ведь произнес вслух. Выходит, реально, как и рассуждала Аглая Никитична, либо страх, либо уверенность, что я не поверю. Ну, ладно. Посмотрим, как будет дальше.

В любом случае, с ним силой не решишь. Надо чтоб успокоился и сам открылся. Пусть Алеша нормальным вырастет. Без этих из пальца им же высосаных детских психологических травм.

— Короче, брат, имей в виду. С кем бы ты не связался, это может иметь последствия. Да, ты ребёнок. Тебе по-серьезному ничего не пришьешь. Но ведь этот человек, или эти люди могут прийти еще раз. Велеть сделать еще одну гадость. Голову включи. Тобой руководила, типа, любовь ко мне и нежелание остаться одному. А ими? Тоже любовь? Ты же не дурак, Алеша. Думай. Если что, я в любой момент готов к разговору.

На этом можно было педагогический момент заканчивать. Все, что хотел ему сказать, сказал. Специально ждал нужной ситуации. Пусть теперь прикинет одно к другому. Он реально не дурак. Уж я то знаю. Сделает выводы и расскажет сам. Заставлять его сейчас — закроется. Да и вообще, если честно, я ведь имею уникальную возможность. Не только Славкину жизнь изменить в лучшую сторону. Но и свою.

Закрыл за собой дверь Алешиной комнаты и подошёл к ванной. Вода уже не журчала. Зато слышалась возня и тихий мат. Заглянул внутрь. Батя брился лезвием, успев пару раз порезаться.

— Поговорил? — Он заметил мое отражение в зеркале.

— С кем? С матерью или с братом? — Я усмехнулся. Специально, значит, смылся в ванную, чтоб мы тут между собой обговорили все нюансы.

— С обоими. Валентина не пришла ни разу. Считает, я виноват. Да? Да, етит твою… — Отец вздрогнул, снова повредив кожу. — Бритва тупая, как падла. И сопляк наш куда-то вперся. Тоже куга не понятная. Ладно…Что уж. Разберёмся.

–Тебя как отпустили?

— Не спрашивай. Как эти…мусора говорят. Тайна следствия. Время придет, расскажу. — Отец подмигнул мне в зеркало. — Как думаешь, дурака этого сейчас лучше не трогать?

— Уверен. А то окончательно зациклится и закроется. Я поболтал немного с ним. Думаю, переварит еще пару дней и сам придет. Сто процентов ведь ввязался в какую-то фигню. Ну, а если не придет…Все равно узнаю.

— Лады… Значит, живем, как живем.

Я кивнул отцу и вышел из ванной. В принципе, не все уж плохо. Мать отойдёт. Это временно. Не может она вот так все перечеркнуть. Алеша…Если сам не признается, в принципе, я предполагаю, что тогда делать. Можно и не ждать даже от брата раскаяния и подробных деталей. Тетрадка, которую он вертел в руках. Я вспомнил, что это. Дневник. Вёл его. Да. Как раз в это время и вел. Забыл просто о данном факте своей же биографии. Завтра попробую вытащить и посмотреть. Что там Алёша пишет. Не вообще, а именно про последние события.

— Семья, я спать! Завтра две тренировки. — Крикнул громко, сразу всем. А потом отправился к себе. Вообще, надо почаще их так называть. Чтоб помнили.

Глава 9

Как говорится, мы предполагаем, а бог располагает. Звучит пафосно, но, на самом деле, так и происходит. Я мог строить планы, сколько угодно, но сложилось все, как мало, кто из нас, имею в виду семью, ожидал. Хотя, даже не семью. Себя и отца. Сюрпризом это оказалось, похоже, только для нас. Но охренеть, каким сюрпризом.

На следующий день мать взяла Алешу и уехала. С вещами, с его книжками и тетрадками. Среди которых была и та, которую я столь сильно хотел прочесть. Проверил стол сразу же. Хотя, было понятно, не идиот же он ее бросать без присмотра.

Мы с батей просто охренели, если честно от того, куда все повернуло. Правда, отец сделал это молча, без высказываний. Понял его состояние только по тому, что он весело смеялся, когда мы остались одни, и много говорил. За всю жизнь от него такого не слышал.

А вот я скрывать свои эмоции не считал нужным. Потому что, мои старые воспоминания просто перевернулись с ног на голову.

— В смысле уехала? — Я только что вернулся из Воронежа с тренировки и стоял посреди коридора, бестолково глядя на развороченный шкаф, из которого совсем недавно вытащили вещи.

— Да ладно тебе, Славик. — Отец в сотый раз, наверное, за пять минут, громко хохотнул, а потом похлопал меня по спине. — Мы — два взрослых мужика. Не справимся, что ли? Я жрать умею готовить. Не ссы. Такую картошечку жарю, пальцы оближешь. Обсосешь по самый локоть. Понял? Давай, чего ты? Проходи. Ужин вон, гондоблю.

Батя махнул рукой в сторону кухни, откуда подозрительно тянуло горелым. Самое интересное, он был