Едем все выше. Начались серпантины узких дорог с бесконечными поворотами туда-сюда. Отвесные скалы нависают, пугая каменными боками. Они укреплены страховочными сетками, удерживающими глыбы, которые могут упасть. Но даже с сетками все равно страшно. Шуршат осыпи под колесами. Грохочут водопады, падая вниз по скалистым уступам и повторяясь на витках дороги.

Я впервые в горах, да еще так высоко. Мое пассажирское место с правого края. Чем выше поднимаемся, тем страшнее смотреть вниз на глубокие склоны и ущелья.

– Ой, ой, – вскрикиваю, зажмуривая глаза.

– Calma, calma, – отвечает Марко, – guarda, io vado piano-piano.82

Движение машин здесь редкое, основной поток идет через тоннели. Среди тишины и безмолвия, с внезапным пугающим шумом проносятся мотоциклы. Перед последним поворотом видим одного, только что сбитого лихача, и людей, хлопочущих над ним. Значит живой, слава богу.

Добрались до цели. Огромное искусственное озеро Мон-Сени83 на высоте две тысячи с лишним метров образовалось благодаря дамбе, преградившей путь водным потокам с горных вершин. Раньше они затапливали селения внизу у подножия гор, а теперь здесь дамба, глубокое озеро и электростанция.

Мы здесь на два дня. Свежо, идет дождь, блестят скалистые камни. На дикой парковке еще несколько камперов. Вода в озере серо-голубая, наверно, холодная. Мокрые цветы на краю дамбы мелкие и редкие, как самоцветы.

Погода ухудшается. Вершины гор скрываются в мрачном тумане. Гремит гром, капли стучат по крыше. Среди туч одно голубое окошко, где-то там солнце… А у нас уютно. Сижу у окна, любуюсь грозой, закутавшись в шерстяной красный плед в черную клетку. На ужин Марко готовит себе мясо, а мне рыбу, я мясное не ем. Терпеливо жду. Он уже объявил: в кампере кухней заправляет сам.

Вода подальше от берега стала седой. Часть озера блестит от низких закатных лучей. Дождь продолжает идти. В приоткрытое окошко пахнет холодной вечерней свежестью.

Приехали и встали на ночевку еще шесть камперов, слышно: в них семьи с детьми. Загородили панораму. Ничего, все равно уже ночь. Дождь льет, его капли по крыше выстукивают свой ритм. Радио передает мелодии без слов. Можно даже танцевать, но так приятно просто сидеть. В кампере уютно и тепло. Пахнет кофе.

Наш кампер, он же автодом, трейлер или яхта на колесах, внешне похож на автобус, но внутри это жилой дом, соединенный с кабиной. Напоминает небольшую квартирку, типа «гостинка» 12 кв. м. Моя сестра жила одно время в такой в заводском общежитии. С мужем и даже маленьким ребенком.

Здесь водительская кабина впереди, дальше длинный салон с пассажирскими креслами и прочим. В стареньком автодоме есть все: кровать, стол, мини-кухня с газовой плитой, холодильник, газовое отопление, шкафы для одежды, шкафчики для разных предметов, освещение и душ с туалетом.

На стоянке свободно ходим туда-сюда. Сидячие места на ночь могут трансформироваться в несколько спальных. Двухместная спальня есть в мансарде – выступе, нависающем над кабиной.

Марко камперист с 35 лет. Идея отпуска с семьей в автодоме пришла к нему, когда стало скучно ездить отдыхать с тещей и тестем «на хвосте». Сначала пару раз брал кампер напрокат. Потом приобрел собственный. Этот автодом у него третий, ему больше 10 лет и он в хорошем состоянии в руках аккуратиста Марко.

Быть увлеченным камперистом, значит любить это дело – вовремя заправлять все системы, чистить и содержать в порядке; помнить удобные стоянки и маршруты, всегда оставаться в курсе новостей и правил. Мой путешественник держит в памяти все места и дороги, где побывал. Знает в Европе парковки с красивыми пейзажами вокруг. Иногда мы фотографируем прямо из кабины, это удобно. Macchina fotografica84 всегда наготове, всегда под рукой.

Как капитан корабля, Марко строг в отношении порядка внутри. Есть непреложные правила, я их принимаю. Все вещи после пользования возвращаются строго на свои места. Раковина после мытья лица и рук протирается тканевой салфеткой. Боже упаси оставить капли на любой поверхности: от жесткой воды остаются белесые следы. Кружка после чая должна отправиться в свое мягкое гнездышко, иначе будет бренчать в пути. Это касается любой посуды и всех предметов вообще. К слову, такой же блюститель порядка он и дома.

Для моих учебников и тетрадей тоже отведено свое место. Здесь же дневник путешествий, куда пишу свои заметки, а теперь вы их читаете. Привет вам с озера в Альпах!

8 августа

Смотрю из окна на холодное утреннее озеро в окружении просыпающихся гор, принимающих первые лучи солнца. Здесь все иное, чем внизу, на равнине.

– Alina, il tuo tè è pronto, – сообщает Марко.

– Grazie amore mio,85 – отвечаю хрипловатым от сна голосом.

Себе на завтрак он подогрел молоко и достал из шкафчика бриошь – квадратную булочку с шоколадной пастой внутри. Сладкоежка мой кавалер. А мне больше нравится яичница или каша.

Сегодня дождя нет. Низкие белые облака медленно оголяют вершины гор. В просветах проглядывает голубое небо, бросая на озеро лазурный отблеск.

Ожидая мой завтрак, сижу в кабине. Из левого окна вижу гору с серпантином дороги и спуском сюда. В правом окне дамба, уходящая вниз на 1000 метров. Под ней, где-то далеко, крошечные селения и тонкие кружева дорог. Через лобовое стекло виднеются остатки крепости на склоне горы напротив нас. Тишина и безмятежная красота.

Машины, ночевавшие рядом, разъехались, парковка опустела. Осталось всего четыре автодома. Люди проснулись одновременно с нами: первыми выбежали дети и носятся, изучая окрестности. Взрослые стоят группой, курят и делятся впечатлениями.

Вчера в темноте они преодолели сложный съезд к озеру, крутой и каменистый. На ночь встали группой, а один все время крутился, выбирая место получше. Я смотрела из окна, опасаясь, вдруг нас зацепит, камперы ведь большие, как автобусы. Но нет, не задел.

Маневренность камперистов поражает. Марко тоже легко управляет нашей семиметровой громадиной. Его стаж за рулем автодома уже тридцать лет. Тридцать лет практики – это вам не шутка!

После завтрака идем на прогулку в старый форт на месте бывшей итало-французской границы. Обходим руины военного оплота, разрушенного временем. Мощные стены из камней когда-то были защитой для обороняющихся. Смотрю через амбразуру на озеро под синим небом в окружении гор. В обрамлении каменного окошка вертикальный пейзаж еще красивее.

– Perche sono cosi stretti?86 – спрашиваю про бойницу.

– Per sparare, e per non essere colpiti dal nemico,87 – отвечает Марко.

Не понимаю ответ, и Марко изображает, как через проем стреляет из ружья. Мне интересно все. Я из тех мест, где среди дикой природы нет ни крепостей, ни их руин. Только в европейских романах читала об этом.

Спускаемся ниже по склону горы. Среди карликовых берез и высоких цветов вижу знакомую ягоду. Приятно есть свежую, с куста. Издалека слышу возмущенный голос Марко:

– Alina, cosa fai! Non mangiare la bacca se non la conosci! – он неожиданно резок и сердит.

– Ma io la conosco… La conosco da taiga,88 – оправдываюсь я.

Подойдя ближе, Марко недоверчиво рассматривает невинную чернику. Видно, что ягода один в один с магазинной. Успокаивается:

– Si, sembra mirtillo. Ma lo stesso non devi mangiare ogni bacca, che vedi.89

Улыбаюсь в ответ. Пусть ворчит, мне приятно быть под контролем. За десять лет одиночества до тоски надоело быть самостоятельной.

Издалека, непонятно откуда, доносится звон колокольчиков. Ах, это маленьких белые коровки пасутся на далеких склонах, на том краю озера. Отсюда кажутся букашками. Милая безмятежная картина!

Молчаливые горы то прячутся за массой облаков, то открываются. Вода в озере меняет цвет. Облака набегают – вода