Шрифт:
Закладка:
Я только успеваю собрать сумку со сменной одеждой, пижамной и всякими дамскими штучками, как раздаётся звонок.
— Иду! — кричу, на ходу сбрасывая тапочки и буквально влетая в сапоги. Хватаю пальто, платье в специальном чехле, чтобы не помялось, и сумку, после чего открываю дверь.
— Ну что готова, невестушка? — криво ухмыляясь, спрашивает Сева, окидывая меня оценивающим взглядом с головы до пят. Ни «Привет!» тебе, ни «Как дела?». Есть подозрения, что они с мамой найдут общий язык.
— Я-то готова, — хмуро на него смотря, отвечаю. — А вот ты…
Причина моего недовольства собственно в том, что Амурский в черном спортивном костюме и дутой черной куртке. У него вообще есть другая одежда? Кажется, за все то время, что мы соседствуем, я ни разу не видела его в чем-то кроме спортивной одежды.
— Ты, что прямо с тренировки?
— Нет, с чего ты взяла?
Он действительно не понимает?
— Ты в спортивном костюме.
— Да, я в курсе, — хмыкнув, пожимает своими могучими плечами. — Я же не в экипировке.
— Амурский, — из меня вырывается обреченный вздох, — ты никогда не знакомился с родителями своих девушек?
Сева озадаченно чешет затылок, а потом отвечает:
— Не-а. До этого как-то не доходило.
— Что ж, тогда я подскажу, — нарочно выдерживаю паузу, а потом припечатываю, — никто не знакомится с родителями своей невесты в спортивном костюме.
— Я знакомлюсь.
Его, похоже, совершенно не трогает мой возмущенный тон.
И вот с этим невежей я собралась знакомить свою семейку? Да у него до конца жизни уши гореть будут! И у меня заодно с ним!
— Нужно переодеться.
— Горошек, ты безжалостна! — прижимает руку к сердцу, словно я его ранила. — Поторапливайся, нам ещё моего тигра нужно прогреть. Все свои пожелания ты исчерпала, поэтому придётся твоей семейке потерпеть мой вид.
И хоть тон у Севы смешливый, но твердый, и я понимаю, что могу спорить с ним хоть до посинения, но переодеваться он не станет.
— Твоего тигра? — цепляюсь за слова. — С чего ты решил, что мы поедем на твоём катафалке?
— С того, — просто отвечает, выхватывает дорожную сумку из моих рук и шагает к лифту.
Всю дорогу до парковки мы спорим на чьей машине поедем, и, пожалуй, впервые я осознаю насколько он упрям. Я останавливаюсь около своей шкоды, что стоит здесь с прошлой пятницы, Сева напротив своей машины, что стоит на месте Роберта Феликсовича.
— Горошек, я скорее посажу свою задницу на горячие угли, чем в твою колымагу.
Хотела бы, я посмотреть на то, как его зад подгорает…
Складываю руки на груди, не двинувшись с места.
— На эти выходные обещали снегопад. В твоей тачке мы просто можем не доехать. Все равно за рулём я буду. Какая тебе разница?
Хорошо, может в его словах есть здравый смысл, но…
Какого черта он мою малышку назвал колымагой?
— Садись, — тоном не терпящим возражений, отрезает и открывает пассажирское сиденье.
— Ладно, но музыка моя! — залезая в джип, произношу.
— Ни за что! — качает головой, после чего захлопывает мою дверь.
Спустя полчаса мы выезжаем из города, в одной руке я держу бумажный стаканчик с кофе, в другой — бургер, а головой качаю в такт песне «Останусь» группы «Город 312».
— Господи, дай мне сил! — вымученно стонет Амурский. — Горошек, если у тебя все такие песни, то ты приведешь глухого жениха. Мои перепонки не выдержат такой муки.
— А ты можешь ещё и онеметь? — не без надежды интересуюсь.
Он бурчит себе под нос что-то похожее на «садистка» и «никакой жалости к страдающим», пока я наслаждаюсь припевом, подвывая в такт песне.
На заправке я пытаюсь всунуть Севе деньги, но тот и бровью не ведёт. Расплачивается сам, да ещё и приносит шоколадки с хот-догом. То еще сочетание, я вам скажу.
— Держи, покормишь меня по дороге, — всовывает мне в руки еду, садясь за руль.
Э, прошу прощения…? Что значит «покормишь»?
Стоит нам немного отъехать от заправки, как Амурский нагло заявляет:
— Ну? Ты кормить меня будешь или нет?
— Ты серьезно, что ли? — таращусь во все глаза на этого ухмыляющегося засранца.
— Совершенно серьезно. Я собираюсь воспользоваться ситуацией в полной мере, раз уж мне приходится слушать твои сопли. А что может лучше утешить, чем еда из рук красотки? — расплывается в коварной улыбке. — Я жду, — облизнув свои губы, приоткрывает рот.
Что ж, если это поможет его заткнуть…
Без всякой нежности, на которую очевидно рассчитывает этот идиот, засовываю ему хот-дог в рот. Однако Сева и не думает жаловаться, откусив, он прожёвывает и жадно, облизнувшись, требует:
— Ещё.
«Этого парня не прокормишь» — мрачно заключаю. Прикончив хот-дог, он потребовал шоколад.
— Разве хоккеисты не должны соблюдать диету, чтобы их восхитительный торс не превратился в круглое брюхо?
— Считаешь, мой торс восхитительным? — клянусь, я слышу в его голове мурчащие нотки. — Я польщен, Пампушка.
— Надо же, у кого-то нарциссическое расстройство личности, — иронично замечаю. — Ты все разговоры переносишь на себя?
— А ты всем ставишь диагнозы? — вопросом на вопрос отвечает, вскинув бровь.
— Нет, только когда есть предпосылки.
— Что ж, надеюсь, ты вылечишь меня, док, — бросает на меня из-под ресниц лукавый взгляд, после чего уже серьезней произносит, — я стараюсь питаться правильно, но не всегда выходит. Поверь, этим мышцам ничего не угрожает, если ты за них переживаешь.
Да, ребята, он только что поиграл своими мускулами!
— Я тренируюсь почти каждый день во время сезона, а сегодня не успел приготовить ужин.
— Ты сам готовишь?
— Конечно, а ты думаешь у меня есть домработница? — коротко усмехается.
На самом деле, я так и думала. Ему удается меня удивить, что сказать.
— Мне нравится готовить, — неожиданно признаётся, —
