Шрифт:
Закладка:
Когда стартует сезон, везде только и слышатся что разговоры о хоккее. В автобусах, магазинах, даже на работе, черт побери, обсуждают исход последних игр. Впрочем, и это мелочь по сравнению с тем, когда наступает время плей-оффа. В барах не протолкнуться, пиво льется рекой, а болельщики носят шапки и шарфы с логотипом своих любимых команд, точно доспехи. И, разумеется, после матча, какой бы исход ни был, начинаются потасовки.
В прошлом году, когда «Молния» взяла кубок, народ неделю гулял, словно стремясь влить в себя годовую норму алкоголя, а заодно и прикончить печень.
Подумать только, с ребятами встречался сам мэр! Как будто они вычислили формулу вечного двигателя, а не просто загнали несколько шайб в ворота.
Нет, все-таки хоккей слишком переоценен. Взять тех же пожарных. Они каждый день спасают людей и рискуют жизнью, но им никто дифирамбы не поёт и оды не сочиняет. Справедливо ли это? Сомневаюсь. Но таково положение дел. Не то чтобы я собираюсь вершить суд или что-то в этом роде…
О чем я? Мне бы со своей семейкой разобраться.
Одного сообщения от мамы хватило, чтобы я договорилась со своей совестью и смущением, и не пошла к Амурскому отменять наши договоренности.
А как может быть иначе, когда вместо: «Как дела, милая?», ты получаешь: «Надеюсь на твоё благоразумие, Ася. Ждём вас в пятницу», следом прилетела смс с точным адресом.
В среду мы сдаём анимацию. Я даже получаю сомнительную похвалу от Грымзы. Ну если слова: «А вы не так плохи, Горошек!» вообще можно расценивать как похвалу.
Должна сказать, когда заказчики отметили простоту и лаконичность анимации, у меня за спиной выросли крылья. Нет ничего лучшего в работе, чем понимать, что твой труд оценивают по-достоинству.
Обычный нарисованный белый человечек на синем фоне, запускающий бумажный самолётик, произвёл если не фурор, то приятное удивление. Затем самолётик облетает нашу планету, и падает прямо на белые буквы логотипа. Следом звучит фраза: «СкайНет — летайте дешево!».
В пятницу я вся на нервах, несмотря на то, что вся основная работа была представлена в среду. Сегодня это скорее формальность. Плохо сказывается на моем и без того дерганом состоянии еще то, что после брифинга Сеня пытался со мной заговорить. Как будто нам есть что обсуждать, в самом деле!
Целый день мне буквально приходится выглядывать из-за угла, чтобы не нарваться на сладкую парочку. Они постоянно околачиваются на кухне (нужно сказать Грымзе, что у них много свободного времени. Пусть найдёт им занятие) и проходят мимо моего кабинета.
К четырём вечера мы с моей командой собираемся в главном конференц-зале, где наконец презентуем полную работу уже главному заказчику. Все пожелания и недочеты, на которые нам указали в среду, учтены и устранены.
Грымза сверкает довольной улыбочкой, когда заказчик, уже уходя, рассыпается в благодарностях, а затем подает мне знак рукой, что я могу складывать и вырубать технику.
— Вы проделали отличную работу, Горошек, — вдруг за спиной раздаётся голос Светланы Михайловны.
— Спасибо, — повернувшись, улыбаюсь. — Все остались довольны?
— Разумеется, — кивает головой, поправляя очки. — Должна сказать, вы меня приятно удивили. Мне ваша идея казалась большой авантюрой. Все-таки идея слишком проста, но вы молодец, что настояли на своём. Жду от вас интересных идей в среду. Кто знает, может вы станете тем, кто возьмётся за «Big.Burger», — после этих слов она мне хитро подмигивает, разворачивается и, стуча каблучками, устремляется к выходу из зала.
Я настолько ошарашена ее словами, что так и остаюсь стоять с неприлично разинутым ртом.
Кто и что сделал с нашей Грымзой?
— Кстати, сегодня можете уйти пораньше. Кажется, вы об этом просили… — наносит она ещё один удар. — После того, как закончите со всеми делами, само собой, — чопорно добавляет.
Нет, все-таки это наша начальница. Сперва работа, потом вся остальная жизнь.
Между делами набираю Амурского, он снимает трубку буквально с первого гудка.
— Пампушка, надо же! А я уж думал, ты не позвонишь.
— И не надейся, — усмехаюсь. — Нам ехать в «Сосновый бор» ты знаешь, где это?
— Да, мы с командой там в прошлом году отдыхали. Думаю, за пару часов доедем.
— Отлично! Я буду дома к семи, в восемь выезжаем. Будь готов.
— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, — дразнит меня. Вот балда. — Ещё пожелания?
— Да…
— Надеюсь, неприличные?
Говорю ж, этот парень все сведет к пошлости.
— Амурский, держи себя в штанах, — строго чеканю, надеясь призвать его к порядочности, которой у него по-моему отродясь не было, но он только заливается хохотом. — Возьми, пожалуйста, костюм.
— У меня нет, — слишком быстро выпаливает.
— Не ври. У вас куча пресс-конференций и благотворительных мероприятий. У тебя есть костюм.
— Он мне мал, — пытается откреститься всеми правдами и неправдами этот хитрый гад.
— Да что ты? — в моем голосе полно сарказма. Он думает, что у меня мозг размером с горошину?
— Сел после стирки, — невозмутимо бросает. — Я же холостяк. Женщины у меня хорошей нет… — тяжко вздыхает.
— Значит, одолжи у своих друзей. Или их у тебя тоже нет?
— Есть, но они все уехали.
— За полярный круг наверное?
— Ну…
— Все, хватит мне голову морочить. Если не найдёшь костюм, я запихну тебя в костюм своего бывшего. И мне плевать, если он будет на пять размеров тебе мал! — шиплю на него, точно гремучая змея.
— Ладно-ладно, зачем же так нервничать…
— В восемь жду у себя. Мне пора. До встречи.
Отключившись, перевожу дух и вдруг замечаю, что в нашем кабинете стоит мертвая тишина.
Вот гадость! Меня все слышали?
— Горошек, у тебя новый ухажер появился? А как же Бобик? — первым подает голос Ермаков. Он чуть-ли не лопается от любопытства.
— Не твоё дело, — шикаю на него. — Работы мало?
Команда тут же начинает развивать бурную деятельность, а про себя думаю о том, что уже к вечеру по всему офису будет гулять сплетня обо мне и моем новом «избраннике».
Заканчиваю к шести, забегаю к бухгалтеру, забираю свои кровно-заработанные и спешу на выход. К счастью, на пути не попадаются всякие неприятные личности, не будем показывать пальцем…
