Эта пытка, блядская пытка для двоих. Вот зачем нас так мучаю? Голова гудела, шум в ушах стоял, как при взлёте самолёта, тело натянуто, как струна, а яйца сейчас просто лопнут.

Убрав руку, скинул остатки своей и её одежды и опять навис над Джинни. Мой член рвался к ней, в её узкую промежность, в её тепло. Раздвинув коленом ноги зеленоглазки, проведя рукой по внутренней части бедра, нежно придерживая за одну ногу, направил свой член в такую желанную точку, желанную глубину. Пульсирующая мысль быстрее начать не позволила мне быть нежным, я вошёл резко и на всю длину. А когда вдруг почувствовал преграду, а потом услышав громкий крик боли, понял, что произошло.

– Твою мать!

Этого не может быть! Но увидев слезы в глазах Джинни, понял, что это так и есть. Она была девственницей, целой… до меня. Я словно протрезвел, меня как ледяной водой окатили, и я во все глаза смотрел на неё.

Сука, что дальше? Да ничего, моё возбуждение никуда не делось, по-прежнему так же хотел её, мой пульсирующий член был внутри и настойчиво требовал продолжения.

– Прости…

Да, Донован, только это ты и можешь сейчас сказать. Я начал медленно двигать тазом, настолько аккуратно, насколько позволяло моё состояние. Мои губы вернулись к сладким губам, целуя уже нежно и мягко, обводя каждую языком, проникая в рот и исследуя его, заигрывая с её маленьким язычком.

Видит Бог, не хотел причинять боль, для меня это было совсем неприятным открытием, и теперь я хотел дать ей всё, чтобы Джинни забыла о боли и начала испытывать яркие, чувственные моменты в моих руках, чтобы она опять начала стонать и хотеть меня, а не лежать подо мной жертвой.

С каждой секундой мои ласки и поцелуи были настойчивее и требовательнее, я искал её эрогенные точки и, когда находил, получал в благодарность стон. С каждой лаской во мне поднималась безумная нежность, сменяющая ярость и злобу. Вот уже Джинни смелеет, и сама начинает меня целовать в ответ, её руки гуляют по моей спине, слегка царапая ноготками, от чего я начинаю потихоньку терять еле установленный контроль и двигаться быстрее.

Одной рукой обхватываю шейку зеленоглазки и приподнимаю её голову, припадаю к шее и покрываю мелкими поцелуями, а второй рукой нахожу её центр удовольствия и умело начинаю им играть, не прекращая при этом движения бёдрами, медленно выходя и также медленно погружаясь в её тесноту. Мои усилия не проходят даром, я вижу, как часто Джинни задышала, как напряглись все её мышцы, и как она начала в такт мне поддавать своей попкой.

Моя похоть рвётся наружу, ещё немного, и я могу закончить, но пытаюсь изо всех сил не потерять остатки самоконтроля, хочется довести эту колдунью до яркого оргазма, дать ей прочувствовать все прелести этого момента, чтобы она теперь кричала не от боли, а от удовольствия.

И вот он момент, Джинни закрывает глаза, всё её тело начинает конвульсивно содрогаться, а с уст срывается протяжный стон. Я чувствую, как её лоно крепко меня сжимает, и не успеваю, чёрт, как мальчишка с первым опытом, изливаюсь в бурном оргазме прямо в неё.

Тяжело дыша, падаю на зеленоглазку, упираясь ей в шею, не могу отдышаться, кровь и удары сердца шумят в ушах, а голова, как пьяная, ничего не соображаю.

Охренеть, такое со мной впервые. Лишь спустя некоторое время, прихожу в себя и скатываюсь с Джинни. Какого хрена я сейчас натворил? Осознание произошедшего накатывает, как цунами, и я со стоном откидываюсь на подушки рядом с ней.

– Кларк…

– Джинни, молчи.

– Но…

– Чёрт, молчи!

Сука. Я был опять зол, охренеть, как зол. Но на себя! Донован, ты мудак, который из-за своего члена готов на всё.

Джинни всхлипнула, и от этого звука мне стало ещё хуже. Только этого не хватало! Да, я не ангел, и она должна была понимать, что эти её игры могут так закончиться, что или я, или Мэт, кто-то из нас, точно её трахнул бы.

Да, чёрт, я виноват, нет, сука, мы оба виноваты, и не надо теперь слёзы лить. Я повернулся к Джинни и притянул её к себе, укладывая к себе на грудь и нежно поглаживая по голой спине. Надо дать ей время, успокоить. Но как? Я не знал. Чёрт, совсем не ожидал такого.

– Прости меня… Я не знал, – да, именно так, и не ждал от неё ничего в ответ, да и не хотел.

Высвободившись и взяв Джинни на руки, отнес в душ, где смыл с нас следы того, что произошло, стараясь не смотреть в её глаза. Зеленоглазка притихла, стояла и молча принимала то, что я делал. Как-то странно это выглядело, не привык к такому. Вернувшись вместе с ней к кровати, натянул на себя одежду и сел, обдумывая, что делать дальше, что говорить, но колдунья меня опередила.

Натянув купальник и парео, Джинни подошла ко мне и взяла меня за руку.

– Как бы то ни было… Спасибо.

Что? Спасибо? Я себя сейчас четвертую, а она говорит спасибо? Да кто ты, и из чего сделана?

Я был уже морально готов к слезам, упрекам, да, в конце концов, к пощечине, но никак не к этому. Видимо, все мои мысли гуляли по моему лицу, Джинни улыбнулась и, нагнувшись, с жадностью впилась в мои губы.

Я притянул её к себе, крепко сжал руками за талию и вернул поцелуй. Теперь она вела и, если бы вовремя не оторвалась, то опять завалил бы её на кровать и уже не выпускал до утра.

– Пойдём, нас будут искать, – я встал и взял её за руку.

Вместе мы вышли из номера и спустились в холл отеля. Абсолютно не хотел идти ко всем, видеть Мэта, что-то кому-то объяснять. Было безумное желание схватить Джинни в охапку и увезти туда, где будем только я и она.

Резко остановившись, притянул к себе, приблизив её лицо к своему, соединил наши лбы и на одном дыхании выложил всё, о чём только что думал.

– Поехали со мной, плевать на всех и на всё. Будь со мной, прошу.

– Я…

– Донован, а не охренел ли ты?! Что здесь происходит?