От переполнивших её эмоций щенка в глазах Алисы появились слёзы. Она ощутила чистое незамутнённое счастье.

Да. Хорошо, что она его спасла!

Хлопнула входная дверь. В квартиру зашла мама. Алиса догадалась, потому что услышала:

— Алиса! Ты же дома? Иди сюда, есть разговор!

Алиса опустила взгляд обратно на тазик с щенком и осознала, что после хлопка входной двери — щенок под её рукой исчез. Точнее — почти исчез. Стал невидимым. Она смутно видела блики на его шерсти и ощущала шерсть своими пальцами. Вот это да!

— Алиса! Отзовись! — голос мамы был строгим. — И покажи мне свою новую собаку!

Сердце Алисы совершило кульбит.

Григорий и бабки

Агент Григорий с доброй улыбкой смотрел на полицейского капитана. Тому было явно неуютно. Ну да, ну да. Серьёзной работой заниматься — это вам не у таджиков паспорта проверять… Григорий с удовольствием сказал:

— Я ещё раз повторяю, нам нужны любые аномалии. Всё необычное, что может касаться поведения людей и животных.

— Я вам тоже повторяю, — устало, но вежливо ответил капитан Пригорский. — У нас своих проблем хватает. Осень, обострение начинается… Дела наваливаются. Как мы должны для вас аномальности отсеивать? Вы же чётких критериев не даёте. А компьютеризация у нас хромает. Давно жалуемся начальству, но федеральный бюджет не хочет выделять нам денег на компьютеризацию. Зато из федерального центра приезжают ведомства, у которых этих компьютеров хоть попой жуй — но расширенный анализ проводить не хотят, а требуют от нас.

Григорий понимающе поулыбался. Но и сдаваться он не собирался. Пусть работают, а то дашь им волю, будут целыми днями в телевизор глядеть и курить в потолок. Он решил слегка помочь милиции и сузить круг задач. В конце концов, для себя старается.

— Записывайте. Любые пропажи людей и животных вы теперь должны сразу передавать нам, причём сразу по заявлению, не ожидая двое суток. Любые акты насилия у нерецедивистов — то есть, если ранее мирный человек вдруг агрессивен — это нам интересно. Любые заявления о необычно выглядящих людях и животных…

Григорий задумался, а капитан Валентин Артурович поморщился:

— Оно вам надо? Там куча заявлений от городских сумасшедших и маразматичных бабулек. Я же говорю, осеннее обострение начинается…

— Надо-надо. Мы разберём и проанализируем. И кстати — в случае ареста в подобных ситуациях должен присутствовать наш специалист. И на допросы мы идём первыми.

Капитан раздражённо закатил глаза:

— Как скажете, вам решать.

И он решил показать, как много у них подобных дурацких ситуаций:

— Вот, например, из свежего — бабка рано утром не хотела пускать девчонку домой и они подрались. Вам переслать?

— А раньше они демонстрировали агрессивное поведение? — улыбнулся Григорий.

— Да, есть несколько заявлений от этой бабки на эту девчонку, — посмотрел капитан.

— Сами как считаете, это аномалия или всё же нет? — агент подмигнул.

— Не аномалия. — пробурчал капитан, ощущая себя идиотом. — Не пересылаем.

— Вот и отлично. Я смотрю, у нас с вами дело уже пошло! — улыбнулся агент и встал. — Я вас покину, не буду мешать…

— А вот следующее заявление про эту бабку, — задумчиво продолжил капитан. — Она пропала вчера в лесу…

Уже почти вышедший за дверь кабинета агент Григорий резко остановился и обернулся:

— Продолжайте.

— Да нечего тут продолжать. Утром бабка поругалась с девчонкой, днём ушла по грибы, вечером не вернулась. Ночью её подружка-закадыка звонила в полицию, требовала нас найти её подругу в лесу. И девчонку арестовать…

Его голос стал притворно визгливым, и он процитировал бабульку:

— Потому как эта наркоманка тут явно при делах, давно на нас зуб точила и хадости нам творила!

— А в лесу не та же девчонка пропала? — азартно спросил агент.

— Нет, — посмотрел капитан. — Но они с одной школы.

— Бытовые связи нам интересны, но второстепенны, — махнул рукой Григорий. — Но сам факт второй пропажи — тоже уже интересно.

Прозвенел телефон на столе Валентина Артуровича.

— Извините, — и капитан взял трубку.

Агент, несмотря на дважды оконченную беседу, встал у стены и стал ждать возможных новостей из телефона. И после нескольких минут беседы удивлённым голосом, капитан бросил трубку. Глянул на агента:

— Какая-то хрень случилась. — он потёр лоб.

— Ну-ну, продолжайте, — хищно улыбнулся агент, ощущая удачу.

— Говорят, вторая бабка пропала, подруга первой. Хотя, если о пропаже первой мы узнали от второй бабки, то о пропаже второй никто не сообщал, так что мы не уверены. Просто её нет дома. Но вы просили всё это сразу помечать…

— Хорошо, молодцы, — одобрил агент. — Но я так понимаю, это ещё не всё?

— Да! — поднял палец капитан Валентин. — У подъезда бабки появилось новое дерево. Прямо на краю асфальтовой дорожки, сквозь асфальт. И немаленькое. Кто-то грешит на пранк. Кто-то говорит о хулиганстве. Участковый сразу сообщил нам.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Григорий. — Я поехал туда. Позвоните участковому и патрульным — они мне там понадобятся.

— Всего хорошего, — недоуменно сказал капитан.

И агент быстро вышел. А капитан Валентин потёр лоб.

— Дурдом. Чертовщина какая-то… А этот обрадовался вон как…

Алиса. Разговор на кухне

Алиса задвинула тазик под кровать и пошла в прихожую. Мама уже сняла плащ и махнула ей рукой:

— Иди сюда, на кухне поговорим. Я чаю хочу.

Алиса молча проследовала за мамой и села на стул. Та же поставила кипятиться чай и присела напротив:

— Ну, рассказывай, что натворила вчера? И учти, что я уже всё знаю!

Алиса открыла рот — но не потому, что мама её развела хитрым психологическим трюком. Просто на секунду она испугалась. Пока не сообразила, что ничего важного мама знать не может — и тогда Алиса снова закрыла рот.

Мама внимательно наблюдала за её мимикой — и, похоже, сделала вывод. Мол, что-то Алиса скрывает. Значит — надо выяснять:

— Что у вас там со старушками местными случилось? — начала мама.

— Ничего особенного, — буркнула Алиса, решив не выдавать ничего.

Ну точнее — если мама говорит, что она всё знает — то пусть и покажет сначала, что именно она знает.

— А чего ты с ними с утра подралась тогда?

— Я вышла, а бабка меня в подъезд не пускала, — выдала Алиса первую порцию.

— Да? А чего это она? — прищурилась мама.

— Она меня не любит, чего же ещё, — Алиса пожала плечами на глупый вопрос.

— То есть ты не шумела, не хулиганила, стекла не била?

— Нет, конечно! — Алиса возмутилась, потом задумалась и честно ответила. — Не успела.