Шрифт:
Закладка:
– Один? – удивилась я.
Не могла представить, что этот роскошный мужчина свободен. Хотя, может быть, он только живёт один, но женщин у него – будь уверена – много.
Лукас настолько хорош в сексе, что я и мысли не могу допустить о холодных и одиноких ночах этого мужчины.
– Да. Один. Тебя это удивляет?
– Немного.
– Натри морковку, – скомандовал Лукас, занявшись мясом.
– Так точно, сэр. Значит, ты холостяк?
– Да. Убеждённый холостяк.
– Почему?
– Глупый вопрос. Это мой стиль жизни и мировоззрение. Мне не нужны лишние люди.
– А секс?
Лукас смерил меня взглядом, говорящим очень многое.
– Во-первых, секс я могу получить и без женитьбы, и без отношений. Во-вторых, заводить отношения и тяготиться ими только для того, чтобы потрахаться – не очень хорошая идея.
– Ты привлекательный мужчина. Думаю, многие женщины были бы не прочь связаться с тобой?
– Нет.
Я рассмеялась и тут же ойкнула, потому что натёрла часть пальца вместе с морковью.
– Отойди, неумеха! – возмутился Лукас и втянул в рот мой палец, принявшись посасывать его.
Одновременно с этим он невозмутимо выбрал кусочки моркови с попавшей кровью.
Потом Лукас достал с верхней полки шкафа аптечку и ловко обработал повреждённый палец.
Пока он обрабатывал палец антисептиком и залеплял пластырем, склонив свою голову со светлыми волосами, я едва дышала.
Втягивала носом аромат этого мужчины. Никакого парфюма. Только его мускусный, пряный аромат и запах жжёного дерева, которым он пропахся, когда растапливал печь. И ещё от него пахнет снегом.
Смейтесь, смейтесь… Но снег действительно пахнет.
Смесь этих ароматов воплощалась во что-то особенное, необыкновенное и притягательное.
Неожиданно для себя я подняла левую руку и запустила в волосы Лукаса. Он замер, потом быстро закончил работу по обработке моего раненого пальца и поднял голову.
Его светлые глаза смотрели прямо на меня.
Мне казалось, он смотрел и видел гораздо больше, чем я позволяла другим мужчинам увидеть в себе.
Мы провели вместе несколько часов, а Лукас смотрел на меня так, словно заглядывал мне прямиком в душу.
Я медленно провела рукой по щеке и потрогала пальцем бороду.
– Всё-таки настоящая и даже некрашеная, Клаус. Ты же пошутил?
– Ни капельки. И мне нравится, когда меня зовут Лукас.
Санта отнял ладонь от своего лица и принялся натирать мясо кролика какими-то ароматными приправами.
Я разглядывала его широченную спину, заметив несколько старых шрамов.
Два из них были очень глубокими. Один из шрамов пересекал позвоночник, второй был под лопаткой.
– Ты был военным? – решилась я задать вопрос.
– Да. И каскадёром.
– Шрамы с места участия в военных действиях?
– Не только.
Санта закинул мясо в разогретое масло и помешал его, накрыв глубокую сковороду крышкой.
– Иногда находиться на гражданке опаснее, чем на войне.
– Почему?
Лукас нахмурился и буркнул:
– Больше потерь.
Я опять командую себе притормозить.
Общаясь с этой девчонкой, я только и делаю, что хватаю себя за шиворот и говорю: «Полегче на поворотах, приятель!»
Я злюсь. На девчонку, волнующую меня слишком сильно.
Я же просто пришёл, чтобы трахнуть её и забыть. Поиметь и уйти.
Но вместо этого я забочусь о том, чтобы её хорошенькая попка находилась в тепле, спасаю от беглых каторжников и даже готовлю ужин на двоих.
Очень поздний ужин.
Внезапно я ловлю себя на мысли, что недавно смеялся над Майки, обзывая его каблуком.
Но сам готовлю ужин для едва знакомой девушки! Одноразовой девушки, как ни крути, ведь скоро она выйдет замуж за какого-то богатого и старого хрена.
Я опять закипаю беспричинной злостью.
Мэрайя не выглядит продажной сучкой, готовой сосать вялый член ради денег и благоустроенной жизни.
Но, может быть, в этом и заключается её особенность? Выглядеть неиспорченной, искренней и чуточку забавной, и быть при этом акулой?
Я помешиваю мясо и приправляю его солью, накрываю крышкой и оставляю тушиться на плите.
Ловлю на себе заинтересованные взгляды Мэрайи.
Хочется закатить глаза. А ещё лучше встряхнуть её и проорать, чтобы не смела корчить из себя девушку, искренне симпатизирующую мне.
Ведь ей нужен только мой член.
Но при этом она смотрит так, как будто собирается запустить свои ручонки мне под шкуру и выяснить всю подноготную.
Хотя, может быть, она хочет и именно этого – тоже.
Она же, мать её, писательница.
Запудрит тебе, Клаус, мозги, вытащит из тебя все нужные сведения, а потом пустит их в книжонку для озабоченных домохозяек среднего возраста.
Представит тебя, бородач, полным кретином и просто моральным уродом.
А те дамочки, читающие эти романчики, будут брызгать слюной от возмущения и ахать: «Полли, милая, ты это читала? Читала, да? Боже, ну и урод здесь описывается!»
От злости я швыряю ложку в мойку. Внезапно чувствую приближение Мэрайи.
Женские пальчики шаловливо скользят по моей спине и обводят впадины шрамов. Особенно зудит там, где шрам пересекает позвоночник.
– Убери руки, – хмуро говорю я.
– Почему? Ты мне нравишься. Мужественный и притягательный. А ещё чуточку загадочный, – улыбается Мэрайя и внезапно прижимается губами к спине.
Она ниже меня ростом. Её первый поцелуй приходится как раз на шрам.
Меня простреливает нежностью и горячностью. К члену приливает кровь.
Потом Мэрайя движется ниже. Я уже дышу чаще.
Но мне кажется, что она своей нежностью и ложным вниманием загоняет меня в ловушку.
Не выйдет, крошка. Я хочу полный пакет развлечений на сегодня.
Картинка, как её полные губы обхватывают мой твёрдый член, вспыхнула у меня в голове.
Я почти мог почувствовать, как её язык пробегает по венкам. Представил, как выстрелил бы густую и вязкую сперму прямо в её горло.
Да! Это именно то, что мне нужно!
Я резко разворачиваюсь. Нажимаю на плечо ладонью.
