– О чем вы хотите меня спросить? – осведомился он, кашлянув.

Надежно привязав Вайолет, Джулиана обернулась, и его взгляд метнулся мгновенно вверх, к ее лицу.

– Вы знаете о моей помолвке?

Ах вот в чем дело! Их предыдущий разговор понравился ей не больше, чем ему.

– Да кто же о ней не знает? – удивился Рис.

Она глубоко вздохнула.

– Да, но меня интересовало, знаете ли вы. Объявление печатали в газете, но вы могли не заметить или не обратить внимания.

Он снова откашлялся и проговорил исключительно официальным голосом:

– «Леди Джулиана Монтгомери, едва оправившись от неудачи с герцогом Уортингтоном, обратила свой взор на следующего в высшей степени завидного холостяка Лондона, маркиза Мердока». – И впился в нее взглядом: – Разве не так написали в «Таймс»?

Джулиана сглотнула и опустила глаза.

– Вас это… задело?

– Ха – фыркнул Рис, вложив в этот звук все презрение, на которое оказался способен.

Она стиснула зубы.

– Надо полагать, это я виновата в том, что не стала бесконечно дожидаться мужчину, который солгал, что скоро вернется, хоть и знал, что этого не произойдет.

Рис раздул ноздри. Как она смеет обвинять его!

– А я полагаю, что «самой популярной дебютантке сезона» подойдет любой: лишь бы при титуле и влиянии.

Она махнула рукой.

– Это не более чем сплетни.

Он выгнул бровь.

– Что именно?

– Все, что печатали в «Таймс».

Он скрестил на груди руки.

– В самом деле? Лично мне все это показалось весьма достоверным.

– В «Таймс» готовы написать любую чушь, если это поможет продать как можно больше экземпляров, и вам это известно не хуже меня. Я видела множество заметок, во всех подробностях описывающих ваши пьяные оргии и вечера в игорных домах, не говоря уж о похождениях по притонам. Хотите сказать, все это правда?

Рис почесал затылок. Значит, она следит за его жизнью по статьям в газете, вот как? Может, оттуда она и узнала, что он завидный холостяк.

– К сожалению, в большинстве случаев, вероятно, да, – не стал лгать Рис.

Не выпуская из рук хлыст, она подбоченилась.

– Хотите сказать, что вы никогда не оказывались мишенью для сплетен, которыми полны колонки светской хроники?

Он выдохнул, стараясь не обращать внимания на ее стройные бедра, обтянутые бриджами, и заставил себя сосредоточиться на только что сказанном.

– Полагаю, оказывался… пару раз.

Ну или пару дюжин… Бульварные газетенки вечно пытались в своих статейках приписать ему связь с какой-нибудь скандальной дамочкой или сообщить, что он проиграл едва ли не все свое состояние. Рис опустил голову и, поддев носком сапога ком земли, с усмешкой спросил:

– Вы что, хотите сказать, что на самом деле не обручены с Мердоком?

Проклятье! Почему какая-то часть его существа надеется, что она скажет «да», хотя он знает, что этого не произойдет?

– Нет, это правда, но вот утверждение, что я «обратила свой взор на следующего в высшей степени завидного холостяка Лондона», – полнейшая ложь. По крайней мере, это совсем не то, что помнится мне.

– А, забывчивость, – заметил Рис с откровенной насмешкой в голосе. – Случается, даже с лучшими из нас, верно? – Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. – Может, поэтому я и не вернулся. Забыл.

– Ты уехал! – выкрикнула Джулиана, в гневе позабыв об учтивости. – Без всяких объяснений! Та статья в «Таймс» появилась после того, как ты отсутствовал больше девяти месяцев. За все это время ты написал мне один-единственный раз, и то лишь для того, чтобы сообщить (не помню дословно): ты «надеешься, что я не считаю наше знакомство чем-то бо́льшим, чем просто знакомство».

– Я же сказал: просто вылетело из головы, – буркнул Рис.

– Ты лжешь! Что произошло на самом деле? Какова истинная причина твоего… нет, не отъезда, бегства? Уж это ты мне должен сказать!

Глаза Джулианы сверкнули, когда она вскинула голову. Ах как она сейчас хороша: ветер швырял золотистые пряди ей на лицо, зардевшееся от гнева.

– Я оказал тебе услугу! – яростно выпалил Рис.

– О, бросив меня? Унизив? Значит, это ты считаешь услугой?

Рис с силой прикусил щеку. Неужели все эти месяцы он ошибался? Или она по-прежнему играет: говорит то, что он хочет услышать? Проклятье! Может, он и подарил ей свободу, но позже узнал, как близко был к тому, чтобы попасть в ловушку ее игры. А сейчас она тоже играет? Наверняка. Она не написала ему ответ и не задала ни единого вопроса, а просто стала жить дальше.

– Ты точно не стала понапрасну тратить время, а быстро нашла мне замену. «Следующего в высшей степени завидного холостяка», если быть точным.

В ее глазах сверкнуло зеленое пламя. Она шагнула к нему.

– О, так тебя это не ранило? Лжец!

– Уж ты-то знаешь. Нужно быть самому лжецом, чтобы узнать лжеца в другом. – Он самодовольно усмехнулся.

– Когда это я тебе лгала? – набросилась на него Джулиана.

Он тоже шагнул к ней, глядя прямо в глаза: между ними оставалось не больше шага. Он наклонился так, что их губы разделяло не больше дюйма. На его подбородке дергалась жилка.

– Скажи мне, Джулиана, каково было притворяться, что ты хочешь меня?

Голова ее дернулась так, будто он ударил ее, ноздри раздулись. Рис знал, что слова прозвучали грубо, но должен был узнать, увидеть правду в ее глазах, понять раз и навсегда, игра ли это.

Она медленно повернула к нему голову: и хотя в глазах все еще пылал гнев, он увидел в них то, что хотел. Увидел правду.

– Нет, – глядя ему в глаза проговорила она таким низким и чувственным голосом, что у него поднялись волосы на затылке. – К сожалению, мне никогда не было трудно хотеть тебя, Рис.

– Черт тебя побери! – выдохнул он.

– Это тебя черт побери! – эхом отозвалась она.

Слова с трудом вырвались сквозь стиснутые зубы, грудь вздымалась и опускалась с каждым тяжелым вдохом.

– Ты лгунья! – бросил он обвинение ей в лицо.

– Нет, это ты лжец! – возразила она.

Рис капитулировал: зарычав, обнял ее и яростно прижал к себе, придавил ее тело к своему и впился в ее рот, как умирающий от жажды.

Едва их губы встретились, он языком раздвинул ее губы и стал целовать со всей до сих пор сдерживаемой страстью, которую испытывал каждый день с момента их знакомства, каждый день с минуты, как бросил ее. Он должен был проверить, так ли это хорошо, как помнил.

Какая-то часть мозга ждала, что она его оттолкнет, но этого не случилось. Напротив, она обвила руками его шею и прижалась к нему еще крепче. Рис притиснул ее к забору,