– Здесь лучше, – сказала Вероника, ведя нас в библиотеку.

За темно-бордовым кожаным диваном в стиле честерфилд и таким же креслом вдоль стен тянулись полки с книгами. Древний письменный стол с выдвижной крышкой был придвинут к круглому окну, которое я узнала по башне снаружи. Она закрыла пару раздвижных дверей, и мы вместе вздохнули в относительной тишине.

Вероника с виноватой улыбкой помогла нам выгрузить нашу ношу на библиотечный стол с ножками на маленьких колесиках.

– Я попросила Софи оставить эту комнату напоследок, – объяснила Вероника, – чтобы нам было где спрятаться от всех этих строительных работ. – Она бросила на меня встревоженный взгляд. – Майкл вот-вот тронется умом. Не знаю, сколько еще он сможет выдержать, прежде чем решит просто продать все как есть.

Она указала на диван.

– Почему бы вам двоим не присесть, а я пойду займусь подносом с чаем? Линдси сделала немного знаменитой сырной соломки своей бабушки, и должна сказать, что она лучше той, которую я могу купить в магазине.

Вероника вышла из комнаты, а в следующий момент я затылком ощутила знакомое покалывание. Кто-то легонько потянул за рукав моего платья, и меня окутало легкое облако запаха «Ванильного мускуса».

Амелия взяла каталог и, глубоко вздохнув, снова положила его на место.

– Мелани, дорогая, – сказала она, повернувшись ко мне. – Ты знаешь, что я люблю тебя, как родную дочь, поэтому ты должна знать, что я желаю тебе только всего самого лучшего. А значит, я считаю своим долгом сказать тебе, что я думаю по поводу того, что вы с Джеком дали согласие на съемки фильма в вашем доме, пока ты живешь там одна с Нолой и двумя детьми. Это небезопасно.

– В самом деле, Амелия, все в порядке. Мы договорились, что при желании мы можем временно переехать в отель. Эта опция действует на все время съемок. Поскольку съемочная группа имеет доступ лишь в определенные комнаты внизу, а наверх вход запрещен, в нашу частную жизнь никто вторгаться не будет, она останется в неприкосновенности. Просто я не хочу нарушать жизнь детей больше, чем то необходимо, особенно сейчас. Мы с Джеком не в восторге от того, что Марк получит неограниченную свободу копаться в наших личных вещах. Честное слово, со мной все будет в порядке…

– Твои родители тоже так считают, – словно не слыша меня, сказала она. – Они были у нас вчера вечером на ужине. Мы все согласились, что это не идеальная ситуация, и большую часть вечера пытались найти подходящее решение.

– И никто не догадался позвонить мне и спросить мое мнение?

Она с удивлением посмотрела на меня, как будто кто-то в первый раз прислушался к моему мнению.

– Нет. Полагаю, это потому, что мы знаем, что у тебя сейчас есть более серьезные заботы.

– Да, но… – Амелия похлопала меня по руке. – Я знаю. Ты, безусловно, способна позаботиться о себе и своих детях. Просто нас, как родителей, как бабушек и дедушек, это не может не беспокоить.

– Да, но…

– К сожалению, у нас с Джеймсом нет комнаты, а то мы бы с радостью взяли тебя к себе. Твои родители предлагали тебе и детям переехать к ним, но нам кажется, что увезти детей и Нолу от всего, что им знакомо, – не самый лучший выход из ситуации. Поэтому мы объединили наши усилия и нашли решение, которое, по нашему мнению, сработает лучше всего.

Я откинулась назад и с прищуром посмотрела на нее. Раньше я ни разу не видела этой манипулятивной стороны Амелии Тренхольм, возможно, потому, что ее обычно маскировали добрая улыбка и костюм от Шанель. Но она была матерью Джека.

– И?

– Мы подумали, что будет лучше, если Джек вернется обратно. Разумеется, в гостевую комнату. Пусть поживет там до тех пор, пока не закончатся съемки. Или пока вы не помиритесь.

И она обнадеживающе улыбнулась.

Я бы солгала, если бы сказала, что мысль о возвращении Джека – независимо от причин – никак не влияла на мой сердечный ритм. Я могла бы даже составить мысленный список всего, что мне нужно сделать, начиная с бритья ног, прежде чем он доберется туда. Увы, осознав, что в этом плане недоставало одного компонента, я тяжело откинулась на спинку дивана.

– Джек никогда не согласится. Он найдет другое решение, не связанное с тем, чтобы жить со мной под одной крышей.

По лицу Амелии промелькнула улыбка, которую я бы назвала не иначе как заговорщицкой. Она потянулась и снова похлопала меня по руке.

– Предоставь это нам.

В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как Джек, захлопнув у меня перед носом дверь, оставил меня стоять одну в фойе нашего дома.

– Поверьте мне. Джек не готов. И все такой же упрямый, что и всегда. Если он действительно чего-то не хочет, невозможно уговорить его это сделать. И в данный момент он определенно не хочет жить вместе со мной.

Раздвижная дверь снова скользнула в сторону, звук строительных работ на мгновение сделался громче, и внутрь, балансируя подносом в одной руке, а другой закрыв за собой дверь, вошла Вероника.

– Технически он не будет жить вместе с тобой. И вообще, дареному коню в зубы не смотрят, – тихо добавила Амелия, вставая, чтобы помочь Веронике с подносом.

Узел, который начал скручиваться в моем животе, когда Амелия впервые обмолвилась о возвращении Джека домой, при виде сырной соломки и чая со льдом затянулся еще туже. Я посмотрела на часы, радуясь, что мне не пришлось лгать.

– Вероника, у меня показ, поэтому я не могу остаться. Я просто заскочила, чтобы снова подняться на чердак, посмотреть, что еще я могу найти. Ты упомянула, что у Адриенны был плеер для компакт-дисков. Он был в коробке с остальными ее вещами?

Вероника нахмурила брови:

– По идее да, где же еще ему быть, но я не припомню, чтобы я видела его, когда рылась в ящике Адриенны вместе с детективом Райли. Хотя могла и пропустить. Я несколько раз отворачивалась. Слишком много воспоминаний. – Она помахала перед лицом рукой, словно пыталась остановить слезы. – С тех пор я там не была. Но ты можешь пойти и взглянуть еще раз.

Кто-то еще настойчивее дергал меня сзади за платье.

– Спасибо. – Я подошла к раздвижным дверям, которые Вероника только что закрыла. Повернувшись к Амелии, я едва не сказала: «Удачи». Вместо этого я просто помахала рукой и вышла в фойе, зная, что ей понадобится чудо и бульдозер, чтобы заставить Джека Тренхольма сдвинуться с места.