Он кивнул.

Благодарности шейх не испытывал. Почему он должен быть благодарен ей, если она хотела скрыть от него само существование этого ребенка?

— Тогда нам нужно пожениться.

Она отшатнулась от него, не веря своим ушам.

— Нет! Я не могу выйти за тебя замуж.

Страх, что она снова убежит, заставил его схватить ее за руку, но он тут же ослабил хватку. Касия казалась такой хрупкой и все еще дрожала после приступа тошноты. К тому же, как он уже успел убедиться, это все равно не работало. А значит, ему придется найти способ уговорить ее.

— Теперь у нас нет другого выхода, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Я не хочу, чтобы мой ребенок был незаконнорожденным, как это случилось со мной. — Его злило, что снова приходилось раскрывать свои чувства, чувства, которыми он не хотел ни с кем делиться. — Наш ребенок станет наследником княжества Холади, а у тебя, как у его матери, будет все, о чем только можно мечтать.

Шейх готов был дать ей все, что у него было. Как она могла ему отказать? Ведь он обещал ей стабильные и прочные отношения… предлагал всего себя и все то, чем владеет.

Она попыталась высвободить свою руку.

— Нет, — сказала Касия. — Потому что у меня не будет главного — возможности жить свободно и выбирать собственную судьбу.

Это был тот же аргумент, что и раньше, аргумент, с которым он в конце концов согласился. Но теперь ситуация изменилась. Они больше не были независимыми людьми. Они готовились стать родителями и должны защищать своего ребенка. Райф теперь был уверен, что должен быть с Касией и их будущим малышом — чего бы ни стоило ему это решение.

— Теперь у нас нет выбора, — сказал он. — Ни у тебя, ни у меня.

— Я в это не верю. — На глазах Касии выступили слезы. — Выбор есть всегда.

Эти слезы не были фальшивыми. Она была готова бороться с ним, и он почувствовал, как внутри его расцветает зернышко уважения.

Но шейх не хотел поддаваться этому.

— Единственный выбор, который у нас есть сейчас, — это брак, — решительно сказал он.

Касия подняла голову и прямо встретила его взгляд.

— Я не могу выйти замуж… потому что главное в отношениях между мужчиной и женщиной — это взаимность. Любовь. Думаю, ты считаешь так же.

— Любовь — романтическая чепуха. Никакой любви не существует. Если это все, чему ты научилась в Кембридже, то тебе лучше было не тратить деньги моего брата.

Он знал, что зашел слишком далеко, хотя и считал это правдой.

В ее глазах появилось сочувствие.

— Именно потому, что ты думаешь, что любовь — это чепуха, я никогда не выйду за тебя замуж, — сказала она и, высвободив свою руку, вышла из ванной. Касия могла похвалить себя за решимость и уверенность, но ее сердце сжалось от боли, потому что она успела заметить растерянность во взгляде Райфа. Ей было жалко и себя, и его, и их еще не родившегося малыша… но она должна была сказать то, что думала о будущем их отношений.

Шейх грубо выругался на холади, проклятия отразились от мраморных стен, как ружейные выстрелы. Он стоял, ожидая, когда пройдет боль в легких, хотя все, чего ему хотелось, — это броситься за ней, чтобы не дать ей уйти.

Они поженятся — уж он-то был уверен в этом наверняка. Это даже не подлежало обсуждению. Но запугивать Касию и кричать на нее не имело смысла. Так вел себя его отец, что было глупо и не по-мужски. И Райфу очень бы не хотелось быть на него похожим. Такое поведение неприемлемо для адекватного человека.

Райф подошел к раковине и открыл кран. Тщательно вымыл лицо, руки, плеснул холодной водой на грудь и, только когда почувствовал, что успокоился настолько, что может контролировать свои эмоции, вышел из ванной.

Как он и ожидал, в комнате ее не было. На неубранной постели, где они ночью наслаждались друг другом, лежала записка. Некоторые слова были смазаны — должно быть, ее слезами.

«Прости, что не рассказала тебе о ребенке прошлой ночью. Это было неправильно.

Но я не сделала этого потому, что боялась именно такой реакции с твоей стороны. Мы не можем пожениться еще и потому, что любовь для меня значит все, а для тебя — ничего. Я очень хочу этого ребенка, и будь уверен, что он всегда будет для меня самым желанным и любимым, я никогда и ни в чем ему не откажу.

Когда он родится, мы снова можем поговорить.

До тех пор, пожалуйста, не беспокой меня и не пытайся со мной связаться.

Касия».

Он яростно смял записку.

О, он побеспокоит ее! И очень скоро.

На этот раз она не могла далеко убежать — только в колледж, над которым он уже имел контроль, согласившись финансировать несколько его проектов.

Теперь ничто не могло заставить его отказаться от брака, поскольку на карту было поставлено куда больше, чем его честь.

Внутри ее рос его ребенок. Это давало ему права и обязанности, от которых он не мог уклониться. Он не мог допустить, чтобы его ребенок родился беззащитным, без его имени и состояния. Но он не станет следовать примеру его отца, чтобы получить то, что он хочет. Поэтому ему нужно было разработать стратегию, чтобы убедить Касию в своей правоте.

Ни один ребенок не заслуживал того, чтобы родиться без имени своего отца, без его защиты.

Одной любви недостаточно. Любовь не может накормить тебя или одеть, не может сражаться с твоими врагами или защитить тебя от бури.

Райф не мог надеяться изменить ее романтические представления, но она не была дурой, и ее тянуло к нему, поэтому он найдет способ убедить ее согласиться на брак.

Неудача была невозможна.

Потому что единственное, чего он никогда бы не сделал, — это не бросил бы своего ребенка.

Глава 13

На экране ее телефона появилось сообщение: «Госпожа Салах, пожалуйста, немедленно зайдите ко мне в офис».

Ощущение падения в ее сверхчувствительном с утра животе усилил клубок беспокойства.

Она сделала глоток чая и откусила кусочек сухого крекера, который ее врач всегда советовал ей иметь при себе. Потом положила в рюкзак учебники, чтобы вернуть их в библиотеку. Учебников оказалось так много, что часть из них не поместилась.

По дороге в библиотеку она зайдет к декану Уолмсли.

Касия уже давно ожидала этого разговора. С тех пор как вернулась