Слова вырвались, потому что мысль о женитьбе на Лере назойливо вилась в голове, а он ее не замечал и старался думать об этой девушке как об очередной недолгой подружке.

– Кто она? – Отец снова отвернулся к плите.

– Нормальная девушка. Москвичка. Окончила медицинский, работает косметологом. Не бойся, меня не окрутила заезжая авантюристка.

– Этого можно не бояться, – усмехнулся отец.

– Почему? – заинтересовался Петр. – Я не представляю интереса для заезжих авантюристок?

– Ты умный, Петя, – серьезно объяснил папа. – Ты сумеешь отличить нормальную женщину от шлюхи.

Хорошо, что он приехал к отцу. Мрачное настроение уходило.

* * *

Внизу помещался некролог. Бумагу повесили боком к турникетам, и, входя в здание, Лера его не заметила. Увидела, когда шла к выходу.

На большой фотографии Анфиса строго смотрела в объектив. Наверное, снимок взяли откуда-то из личного дела.

Обычно на мир Анфиса смотрела с усмешкой.

Под фотографией и текстом о трагической гибели молодой сотрудницы стояла ваза с красными гвоздиками.

Эти цветы Анфиса терпеть не могла. И упорно дарила их подругам на день рождения. То ли над собой смеялась, то ли над именинницами.

С Анфисой всегда было неясно, шутит она или говорит серьезно.

Лере гвоздик подруга никогда не дарила. Лере она приносила розы, или лилии, или еще какие-то цветы, названия которых обе не знали. Для Леры Анфиса выбирала красивые букеты, Лере становилось грустно, когда приходилось их выбрасывать.

– Какой ужас… – произнес над ухом тихий голос.

Лера не заметила, как рядом оказалась секретарша Катя.

Той Анфиса особенно любила давать указания. Подмигивала Лере и лениво просила:

– Катенька, распечатай два экземпляра, пожалуйста. Один в папку, второй мне.

Принтер стоял в шаге от Анфисы, и Лере делалось неловко за подругу и жаль Катю, которая послушно вставала со своего места и шла за распечатками.

– В пятницу похороны.

– Я знаю. – Лера отвернулась от вазы с гвоздиками.

– Пойдешь?

– Конечно. Я ее со школы знала.

Надо срочно обзвонить подруг из класса. Кроме Леры, это сделать некому.

– Мне Анфиса так не нравилась… – вздохнула Катя. – А сейчас… На самом деле она ведь подлостей никому не делала. Никого не подставляла. Я один раз письмо составляла и все перепутала, Анфиса мне в каждую ошибку ткнула, ехидно так… Ну, ты знаешь. А потом сама все исправила и генеральному отнесла. И ничего ему не сказала.

Кате было чуть за двадцать. Симпатичная, с худеньким грустным личиком. Неожиданно Лера почувствовала себя умудренной зрелой женщиной. Это было непривычно, она всегда считала себя молодой.

– Кать, где находится ваш завод? – внезапно спросила Лера.

Та не поинтересовалась, зачем ей это нужно, продиктовала адрес, вздохнула, снова взглянув на фотографию Анфисы, и пошла к лифтам. А Лера – к машине.

Если бы автомобиль не ждал ее внизу, она не стала бы совершать дальнейших действий.

Лера продиктовала навигатору адрес завода и тронула машину, следуя советам механического женского голоса.

Дорога из города была уже плотно забита. К заводу, расположенному в тридцати километрах от МКАД, она подъехала, когда рабочий день там уже закончился. Стоянка перед проходной была почти пуста.

Лера посмотрела на унылый серый забор, огораживающий территорию, на закрытые стеклянные двери проходной, похожей на наспех сооруженный ларек. И забор, и двери казались пыльными, хотя не были такими – на стекле весело отражались блики заходящего солнца.

Наверное, ощущение заброшенности возникало оттого, что вокруг не было ни одного человека.

Лера развернулась и медленно поехала обратно, выискивая глазами ресторан «У дороги».

Его она не пропустила. Ресторан располагался километрах в десяти от завода.

Она сдвинула пальцами электронную карту, увеличивая масштаб, и тоскливо сжала губы. Отсюда до дачи Анфисы было всего пять-шесть километров. Нужно только свернуть на боковую дорогу.

На машине путь от ресторана до дачи и обратно можно проделать минут за пять.

Борису Лера не симпатизировала. Ей не нравились молодые люди, приходящие на вечеринку с одной девушкой и тут же начинающие ухаживать за другой.

Но сейчас она больше всего хотела, чтобы дача Анфисы оказалась на другом краю области, чтобы добираться до нее отсюда нужно было не несколько минут, а пару часов.

Она не любила Борю, но ей очень хотелось убедиться в том, что он не мог убить Анфису.

Пока получалось, что такая возможность у него была.

Лера проехала несколько метров и свернула на дорогу, ведущую к Анфисиной даче.

* * *

Смотреть видео до конца Борис не стал. Он хорошо помнил тот день и все последнее время его проклинал.

Тогда завод посетила австрийская делегация. По случаю приема иностранцев в заводской столовой организовали банкет, и для обслуживания его Петр отобрал девушек посимпатичнее.

Анфиса тоже обслуживала австрийцев.

Потом Петр сказал, что Анфиса сильно помогла в организации мероприятия. Без нее так отлично встретить иностранных гостей не получилось бы.

Делегация уехала, простился и уехал уставший Петр, а вконец измотанный Борис вернулся в банкетный зал и налил себе рюмку коньяка.

Девушки собирали остатки еды, уносили грязную посуду.

– Вызови мне такси, – попросил Борис Анфису.

– Хочешь, я тебя довезу? – Анфиса, нахмурившись, смотрела на снующих девушек.

– Довези, – согласился он.

К тому времени ему начало казаться, что Анфиса стала незаменимой. На то, что их когда-то связывало, она ни разу не намекнула, зато всю документацию привела в полный порядок. Бумаги ложились на его стол, разобранные по темам, и неразбериха, царившая в секретариате до появления Анфисы, стала забавным воспоминанием.

Машина у Анфисы была маленькая и дешевая, Борису пришлось максимально отодвинуть кресло, чтобы вытянуть ноги.

Накануне был сильный снегопад, вдоль дороги тянулись высокие сугробы. В свете фар они казались ослепительно-белыми, а деревья за ними черными. Он тогда еще подумал, что неплохо бы походить на лыжах по лесу.

– Голова болит, – когда они уже въехали в город, пожаловался Борис.

Не стоило пить последнюю рюмку.

Анфиса ничего не сказала, свернула на незнакомую улицу. Борис закрыл глаза.

– Выйди на минутку.

Кажется, он задремал, потому что с удивлением начал озираться, услышав Анфисин голос.