– Я не собирался тебя подставлять. Я тебя предупреждал. – Лежать с телефоном у уха было неудобно, Глеб сел на кровати.

– Глеб, почему ты это сделал? – Она продолжала говорить тихо и медленно. – За что тебе захотелось меня оскорбить?

– Уля, я тебя предупреждал!

– Не ори! Это я должна орать, а я, как видишь, держу себя в руках. Ты понимаешь, как сильно меня подставил?! Ты понимаешь, с какими людьми я договаривалась?!

– Я тебя предупреждал, Уля.

– И что мне теперь делать? – со злой тоской спросила она.

– Не знаю. Я двадцать раз сказал тебе, что не приеду!

– Почему, Глеб? – Это она тоже спросила с тоской.

– Потому что, где мне работать, решаю только я и больше никто!

– Я думала, что мы близкие люди.

– Мы близкие люди, но, где мне работать, решаю я!

Глебу стало тоскливо не столько от всего этого нелепого разговора, сколько от того, что ему не хотелось больше видеть в Уле близкого человека.

Видеть не хотелось, а сказать об этом язык не поворачивался.

Он просто трус и мерзавец. Обманывает девушку, которая видит в нем близкого человека.

– Глеб, почему ты это сделал?

– Потому что только я решаю, где мне работать!

– Ты мне просто завидуешь, – грустно и тихо сказала Уля. – И поэтому мстишь.

– Я тебе не завидую и не мщу.

– Завидуешь и мстишь! Ты неудачник и завидуешь всем, кто умеет пробиваться в жизни! Сидишь в своей конторе и злишься на весь мир! А сам шагу не сделал, чтобы оттуда вырваться. И тебе это нравится! Нравится исходить завистью и ныть! Ты!.. – Она выдохнула и отключилась.

Глеб положил телефон на тумбочку.

Он не помнил, чтобы когда-то ныл.

– Проснулся? – заглянула в комнату родственница. – Завтракать будешь?

– Буду.

Тетя хотела закрыть дверь, но передумала.

– Ты не в духе?

– Не в духе, – подтвердил Глеб.

– Неприятности? – Обычно родственница не лезла к нему с лишними вопросами.

– Неприятности, – вместо того чтобы отшутиться, зло признался он. – Я не хочу встречаться с девушкой, с которой вместе уже год.

Кажется, он уже второй раз говорит это тетке.

Родственница молчала, стоя у полуоткрытой двери.

– Она очень хорошая. Она старается для меня.

Где-то за окном залаяла собака.

Тетя молча прикрыла дверь.

То ли от разговора с Улей, то ли оттого, что уже которую ночь он толком не спал, голова сделалась тяжелой, а настроения работать не было совсем.

Эту ночь они с Иваном опять провели в соседском доме. Правда, уже не сидели у окна до утра, а улеглись спать – Глеб на диване, Иван на раскладушке, которую он нашел в одном из шкафов.

На чужом диване, да еще в одежде, спалось плохо.

Глеб нехотя умылся, съел тушеную капусту с мясом. И мясо, и капуста были съедобными, он искренне поблагодарил тетку.

Взяв компьютер, уселся в саду, открыл схему, которую начал вчера составлять, но тут же ее закрыл, выкурил сигарету и открыл взятые у Леры электронные документы.

Солнце просвечивало сквозь листву яблони, под которой он сидел, мешало, засвечивало экран. Глеб старался спрятать его в собственной тени.

Он вернется в Москву, Уля будет неожиданно отпирать дверь его квартиры, и ему придется делать вид, будто он ей очень рад.

Почему-то раньше делать вид, будто он очень ей рад, труда не составляло, а сейчас пугало.

Солнце снова засветило на экран, Глеб опять подвинулся.

Он с самого начала подозревал, что разобраться в документах не сможет. Через час это предположение переросло в уверенность.

* * *

Настроение было отличным. Вообще-то настроение у Петра редко бывало плохим, его умела подпортить только Анфиса.

Слава богу, больше этой проблемы не существует.

Существовали другие сложности, но Петр знал, что с ними справится.

Поехать на завод он решил, когда сел в машину, чтобы отправиться в офис. То ли оттого, что день был солнечным и теплым, то ли еще почему, но торчать в конторе не хотелось до смерти.

Он вспомнил, как смущалась вчера Лера, и улыбнулся. Она реагировала так, как он предполагал и хотел, и это в очередной раз подтвердило, что управлять людьми легко и просто. Для тех, кто умеет, конечно. Петр управлять людьми умел.

Лера оказалась даже более легкой добычей, чем он предполагал. Если бы он вчера захотел подняться к ней в квартиру, смог бы. Она под его взглядом таяла и теряла волю.

Он не стал торопить события, даже не поцеловал ее на прощание, стоя у двери подъезда. Не оглядываясь, пошел к такси и уехал.

Захотелось ей позвонить, но Петр и этого делать не стал.

Он станет появляться, когда сочтет нужным, а она будет терпеливо его ждать. А если что-то пойдет не так, это в любой момент можно подкорректировать.

Петр помедлил, держа руки на руле, достал телефон и вызвал такси. Пока ждал машину, позвонил Борису.

– Я поеду на завод, – озабоченно сказал Петр. – Еще раз установки потестирую.

С установками все было в порядке, но ему нравилось, когда Борька начинал нервничать. Впереди маячил очередной неплохой оборонный заказ, срыв его грозил огромным скандалом и большими неприятностями для Бориса, даже несмотря на его мощного тестя.

– А что с установками? – сразу задергался Борис.

– Ничего критического, – успокоил его Петр. – Но проверить лишний раз не вредно, сам понимаешь.

– Я тоже подъеду, – решил начальник.

Петр усмехнулся, шагнул к подъезжающей машине такси, сел на заднее сиденье.

После появления ковида ездить на заднем сиденье стало нормой. Это Петру не нравилось, он любил смотреть в переднее окно, к тому же от ковида он привился и оказаться в непосредственной близости от водителя не боялся. Норма не нравилась, но нарушать негласно принятое обществом правило он не стал.

День прошел обычно. Установки оказались в полном порядке, как он и предполагал, заводские инженеры радовались, что начальство довольно, Борька успокоился и смотрел на Петра с благодарностью.

Петру на заводе всегда было чем себя занять. Он мог сутками проверять все технологические цепочки, а Борис откровенно скучал. Для него здесь был оборудован кабинет, но сидеть в нем директор не пожелал и до вечера ходил за своим замом, как студент-стажер. Петр его даже пожалел.

Плохо получилось только, что сторож с заводской стоянки, с которым они столкнулись в столовой, спросил: