Перекатываюсь набок и смотрю на черный экран телефона. Так хочется позвонить Ангелу, аж пальцы зудят. Услышать ее голос, пожелать спокойной ночи, да просто знать, что с ней все хорошо. Но я помню данное ей обещание, поэтому просто выключаю свет и пытаюсь уснуть. Через пару мгновений перед глазами появляется образ Веры, и я тут же отрубаюсь с мыслями о ней.

Утром спускаюсь к завтраку уже собранный, готовый через полчаса выезжать. Я так увлекся сном о моем Ангеле, что сегодня даже проспал свою обычную тренировку. Устраиваюсь за столом и благодарю Татьяну, которая тут же ставит передо мной тарелку с сырниками и чашку кофе.

– Далеко собрался? – спрашивает отец, отрываясь от планшета.

– Доброе утро, – отвечаю я и щедро поливаю сырники сгущенным молоком.

– Повторить вопрос?

– Нет, я тебя прекрасно слышал. Поскольку пока не хожу на занятия, полагаю, могу распоряжаться своим временем как посчитаю нужным.

На самом деле, перед завтраком я созвонился с риелтором, и в полдень мы с Верой едем смотреть пару домов. Сегодня будем практиковаться в устной речи, потому что на чтение времени не будет. Разве только она сможет провести со мной больше пары часов.

– Тимур, не вздумай встречаться с Верой, – угрожающе произносит отец.

– Это не твое дело, но если тебе так будет спокойнее, то ответ: нет, я с ней не встречаюсь. Сегодня хочу прокатиться и посмотреть город.

Мне приходится врать, потому что я же не самоубийца, чтобы идти на открытую конфронтацию с таким человеком, как мой отец. Он довольно кивает и продолжает уплетать свой завтрак.

– Я тоже собралась в город. Подвезешь? – встревает Жанна, как только каждый из нас погружается в свой гаджет.

– У тебя водитель есть, – отвечаю, не поднимая головы.

– Тимур, – снова рычит отец, а вот на него я смотрю так же грозно, как и он на меня.

– Ах, да, она же не владеет международным языком, – язвительно замечаю я, а потом перехожу на русский: – Поезжай с водителем.

– Тимур, – повторяет отец, сверля меня гневным взглядом.

– Я выполняю твою просьбу, папа, – произношу последнее слово особенно ехидным тоном, – но ты ведь не ждешь, что я буду нянчить твою… женщину?

Отец крепко сжимает челюсти и недовольно смотрит на меня.

– Мог бы и попробовать наладить с ней контакт.

– У меня отличный контакт с моей мамой, ее мне хватает, во второй не нуждаюсь. Да и сомневаюсь, что этими шарами она сможет выкормить ребенка. У вас поэтому нет детей? А, ну да, я же уже не нуждаюсь в грудном вскармливании. Тогда и необходимость в контакте с ней отпадает сама собой.

Отец с такой силой ударяет кулаком по столу, что Жанна подпрыгивает от испуга и проливает какую-то зеленую бормотуху прямо на белоснежную скатерть.

– Ты пугаешь свою даму, отец, – говорю я, вставая из-за стола.

– Сядь и доешь!

– Спасибо, сыт по горло.

Кланяюсь, как клоун, и, выпрямившись, бросаю на отца еще один уничижительный взгляд, затем направляясь на выход. Мне нужен воздух и мой Ангел, только так я смогу снова обрести равновесие. Заезжаю в ту же самую кофейню, на этот раз беру Вере какой-то новомодный латте и кекс, покупаю выпечку и себе, только с суровым черным кофе без сахара, ненавижу портить напиток сладостью. Без четверти двенадцать я уже у метро, сверлю выход из подземки взглядом, боясь пропустить своего Ангела. Она тоже появляется раньше и совершенно внезапно, запрыгивает в машину так быстро, что я даже не успеваю выставить ногу на асфальт. Вера захлопывает дверцу и сразу подается вперед, затем заключает мое лицо в ладони и целует. Каждый раз ощущения такие, словно мы не виделись год. Жадный, голодный поцелуй перерастает в нечто большее, и я прихожу в себя только тогда, когда моя рука оказывается зажата между бедер Веры, а пальцы ощупывают влажное белье.

– Нам надо остановиться, – шепчет она мне в губы.

– Кончишь – и остановимся, – отвечаю я, продолжая кружить пальцами и пробираюсь под трусики, кайфуя от сдерживаемых стонов Ангела и ее пьяного взгляда. – У тебя когда-нибудь был оргазм посередине людного проспекта в полуметре от снующих мимо людей?

– О, господи, – хихикает она с придыханием, – нет.

– Значит, самое время познать новый опыт.

Я наклоняюсь и прикусываю сосок через тонкую ткань летнего платья, а Вера откидывается на спинку своего сиденья, выгибая спину.

– Тимур, я… Тимур… – шепчет она, задыхаясь.

– Давай, прямо сейчас, – рычу в ее кожу, и Вера послушно взрывается.

Я ввожу в нее два пальца и ловлю спазмы внутренних мышц, продолжая облизывать ее шею, собирая языком присущий Ангелу нежный запах. Она обмякает в моих руках, я вынимаю пальцы и облизываю их, довольно причмокивая.

– Вкус такой, каким мне и запомнился.

– Это было всего лишь вчера, – хрипло произносит Вера, демонстрируя мне широкую счастливую улыбку. – Что же ты со мной делаешь?

– Влюбляю в себя, чтобы у тебя не было желания сбежать от меня. Получается?

Вера озорно улыбается и быстро кивает.

– Еще как получается.

– Так ты уже?

Ангел прикусывает губу и продолжает улыбаться. Моя красивая Верочка, совсем как девчонка. Рядом с ней я не чувствую нашу разницу в возрасте, ведь моя девочка такая нежная и хрупкая. Ну как так могло получиться, что она старше меня? Фигня это все.

– Ты слишком торопишь события, – тихо произносит Вера.

– Если бы ты знала, на какой стадии мои мысли, наверное, сбежала бы от меня.

– Как будто ты дал бы мне такую возможность.

– А хочется? – серьезно спрашиваю я.

– Глупый ты, Тимур, – отвечает она и, потянувшись, нежно касается моих губ своими. – Конечно, нет. Только к тебе.

– Хорошо. Тогда поехали выбирать мне дом.

Я пристегиваю свой ремень одновременно с Верой, и мы отъезжаем от станции метро. По дороге удивленный Ангел расспрашивает о доме и причинах моего переезда. Пытается переубедить меня, утверждая, что стоит попытаться наладить отношения с отцом, и между нами даже вспыхивает небольшая перепалка. Мне не нравится, что я при этом чувствую. Хочется, чтобы мой Ангел всегда улыбалась, а не дулась на меня, когда я резковато пресекаю дальнейшие споры. Остаток пути Вера молча пьет свой кофе, а я держу ее за руку. Она делает вид, что ей все равно, тем не менее периодически рассеянно поглаживает мою ладонь большим пальцем. Так кайфово, до мурашек просто.