– Ну, вроде того. Если бы вы, противные токкэби, помогли нам, я бы уже давно забрался на спину к этой небесной рыбе.

– Но что мы можем сделать, если наши ездовые жуки отказываются приближаться к ним. Среди нас тоже много тех, кто хочет добраться до этих руин, но жуки абсолютно нас не слушаются! Даже самый хорошо обученный жук убегает, как мышь от кошки, когда видит эту рыбину. Разве вы не слышали об этом?

– Слышал. Я никак не мог в это поверить, поэтому решился даже на эксперимент. И жук действительно сбежал. Чёрт побери, если вы можете обучить их даже несложному языку жестов, почему же вы не можете объяснить им, что ханыльчхи смирный, а? – словно спичка, вмиг вспыхнул Тинахан.

– Если он действительно не агрессивный, откуда же тогда появилась поговорка «словно разъярённый ханыльчхи»?

– Я столько раз слышал это нелепое выражение, что даже устал от него. В жизни не видел ни одного разгневанного ханыльчхи. Это всё дурацкие выдумки. Просто какие-то идиоты, ни разу не видевшие их своими глазами, заранее наложили в штаны, а мозгов-то своих не хватает, чтобы…

– Не совсем так, – перебил его Кейгон, который до сих пор молчал и не решался вступить в столь оживлённый спор.

Тинахан и Пихён разом удивлённо посмотрели на него.

– Был один разгневанный ханыльчхи. Неизвестно, что привело его в ярость, но он стёр с лица земли целое королевство, – невозмутимо продолжил он.

– Королевство? – Тинахан слегка наклонил голову набок. – Ты про эпоху, когда миром правил король? Бред, это всего лишь старые сказки.

– Да, это старая легенда. Но такой случай точно был.

– Как ты можешь верить в этот доисторический бред? Эту легенду мог сочинить кто угодно.

– Что ж, тогда отложим этот спор до прибытия в Великий Храм Хаинса. В их библиотеке хранятся записи о том, как монахи рисковали жизнью, чтобы защитить храм от гнева ханыльчхи. К слову о Великом Храме, нужно обсудить наш план. – Кейгон почувствовал облегчение, когда Пихён и Тинахан наконец согласились сменить тему.

– Насколько я знаю, жук может выдержать двоих. А ты, Тинахан, можешь бежать со скоростью, которая не уступает жуку. Поэтому я предлагаю выспаться до завтрашнего дня и отправиться на закате. Пихён и я поедем на жуке, а Тинахан побежит следом. К утру следующего дня будем у южной границы пустыни Пунтэн. Там мы отправим жука назад, отдохнём и войдём в Киборэн.

Пихён и Тинахан были растеряны. Они ожидали хоть какого-нибудь обсуждения, а не сухой раздачи распоряжений. Конечно, Кейгон всё же скорее предлагал свой план, нежели командовал, но так как они не имели ни малейшего понятия о том, что им предстоит делать, им приходилось только молча соглашаться. Поняв, что дальше обсуждение будет продолжаться в том же духе, Пихён поднял руку, чтобы прервать Кейгона:

– Прошу прощения, что перебиваю вас, Кейгон, но я чувствую, что мы абсолютно не осведомлены о предстоящей миссии. Я вот совсем ничего не знаю о нагах, кроме того, что они извлекают свои сердца по достижении совершеннолетия, и того, что они не разговаривают как остальные расы. А о Киборэне знаю только то, что там огромное количество деревьев. Как насчет вас, Тинахан?

Лекон немного покрутил клювом и кивнул в знак согласия. Пихён снова посмотрел на Кейгона:

– Кейгон, дорогой, ну зачем же вы тратите время на это подобие обсуждения? Вы и сами прекрасно знаете, что нам нужно делать, так давайте вы просто дадите нам распоряжения, а мы будем им следовать. Вы же следопыт как-никак, верно? – вновь весело подначил Пихён.

– Но вы должны обладать всей необходимой информацией. Что, если я умру в Киборэне?

– Ну зачем вы так? Я в таком случае собираюсь просто поджечь всё вокруг и как можно быстрее бежать на север. Всё же, если вы умрёте, нас останется только двое. А двое, как известно, не могут пойти против одного, не так ли?

Кейгон вздохнул:

– Вам нужно знать ещё кое-что. Использовать свои способности в лесу – это не самая лучшая идея. Наги хорошо различают температуру и смогут заметить огонь быстрее, чем кто-либо ещё. Да, на какое-то время это может помочь отпугнуть нагов-разведчиков, но вскоре вы соберёте вокруг себя всех нагов в радиусе нескольких десятков километров. Эти фанатики никогда не простят тех, кто поджёг их драгоценные деревья. Даже копьё Тинахана будет бесполезно против сотни нагов под действием содрака.

Леконы считают поругание своего оружия куда более серьёзным, чем даже оскорбление самих себя, но, к несчастью, Тинахан не смог отреагировать на столь обидное заявление в адрес своего драгоценного копья: Кейгон использовал слишком много слов, добрую половину значения которых Тинахан так и не понял. Поэтому прежде он решил выяснить, что такое «температура», «разведчики», «фанатики» и «содрак». Пихён тоже слушал с любопытством.

Кейгон был в замешательстве.

Только теперь он осознал, сколько же времени прошло с тех пор, как северные и южные территории были разделены. Несколько сотен лет назад Великая экспансия нагов на север была остановлена лишь благодаря так называемому абсолютному пределу температуры, за которым начинались непригодные для жизни нагов территории. На этом месте была установлена Предельная граница, и мир разделился на две части. Миром нагов стал Киборэн и земли к северу от него. На юге же остался нормальный мир – незаселённые земли, пустыни, луга, леса и ледники. Бедным нагам достался лишь один-единственный тропический лес Киборэн, который покрывает чёртову половину всего мира.

Кейгону казалось, что всё это похоже на какую-то дешёвую комедию. За исключением одного человека, который ежедневно отлавливал и поедал нагов в самом ближайшем к Предельной границе городе Карабора, теперь все думали, что наги и их земля Киборэн существуют только в мифах. И если бы нагам вдруг пришлось найти кого-то, кто засвидетельствовал бы их существование, они бы должны были обратиться к тому, кто ненавидит их больше всего на свете. Монахи из Великого Храма не могли не знать об этом.

Ненависть часто играет злую шутку со своими хозяевами.

– Почему вы плачете?

Услышав встревоженный голос Пихёна, Кейгон вернулся к реальности. Когда он дотронулся до своего лица, то почувствовал, что кончики пальцев стали влажными. Тинахан ненавидел слёзы и поэтому тоже сердито смотрел на него.

– Я не знаю. – Кейгон вытер глаза.

– Вы вспомнили что-то неприятное?

Кейгон проигнорировал этот вопрос и просто продолжил:

– Слух у нагов слабый, но глаза не так просты, как кажутся. Они могут видеть температуру, и поэтому с лёгкостью замечают теплокровных существ, подобных нам, даже в самой непроглядной