По пути домой заезжаю в магазин, покупаю новый смартфон и сим-карту. Свой мобильный отдаю музыкантам в переходе, предварительно отформатировав его и достав сим-карту. Пока еду домой, набираю Богдана и спрашиваю, все ли в порядке. Он сообщает, что привез Лизу, как я и просил.

Я немного выдыхаю, но ровно до того момента, пока не захожу в квартиру и не вижу у выхода обувь Лены. Эти туфли с огромным каблуком мы покупали вместе. Она полдня выносила мне мозг, расписывая все преимущества обуви этого элитного бренда. Стоили эти туфли так дохрена, что я купил их, только чтобы она заткнулась. И вот они здесь…

Когда я уезжал, их тут явно не было.

— Лиза! — зову девушку, но вместо нее из комнаты показывается Лена.

— Тарасик, — она цепляет на лицо широченную улыбку и в самом деле собирается вести себя так, словно ничего не происходит, и она именно здесь и должна быть.

— Какого хера ты тут делаешь? — ее блядское обращение выводит меня из себя. — И как ты зашла?

— А у меня был ключик. Должна же я была себе оставить.

— Не должна, — я прохожу внутрь в надежде, что Лиза где-то в квартире, но ее, конечно же, нет.

— Твоя девочка только что убежала. Вы не разминулись?

— Блядь, Лена… — я делаю тяжелый вдох. — Если я вернусь, и ты все еще будешь здесь, обещаю, я оставлю тебя с голой задницей, сколько бы мне это ни стоило.

Глава 19

Изабелла

Это утро обещало быть прекрасным. Я проснулась с хорошим настроением. Впервые за долгое время я не чувствовала себя запертой в стеклянной банке с ограниченным количеством кислорода. Впервые у меня был человек, который не побоялся протестовать отцу. Впервые мне нравился мужчина. Невероятно притягательный, красивый, серьезный. Полная противоположность взбалмошной и непослушной мне.

Я успела приготовить блинчики и чашку свежесваренного ароматного кофе, когда услышала возню в коридоре. Обрадовавшись, полетела встречать Тараса, но наткнулась на незнакомку. Высокую, стройную, со стильным современным каре и отменным макияжем. Она окинула меня презрительным взглядом, а затем, скинув свои брендовые туфли, небрежно уточнила:

— Ты кто такая?

Я не нашлась с ответом. Именно так. Стояла, глядя на нее, и не знала, что ответить. Кто я? Так ведь я сама понятия не имела.

Пока я молчала, тщательно соображая, как представиться, она обошла меня и направилась на кухню. Я засеменила следом. Остановилась в дверях и молча наблюдала за тем, как явная хозяйка этой квартиры выбрасывает мои блинчики в мусорку, а следом выливает кофе со словами:

— Это моя чашка.

Ее. Так просто. И она словно мне совсем не удивилась. Словно знала, что я буду здесь.

— Так ты ответишь, кем являешься моему мужу?

Мужу…

Я мечтала о женатом мужчине. Целовала его, хотела, чтобы он стал моим первым.

— Я… гостья.

По большому счету это ведь правда. Я здесь гостья. Временно нахожусь в этой квартире, жду возвращения Тараса и дальнейших инструкций. Идти мне пока что некуда.

— Однако, мой муж умеет выбирать гостей, — она усмехается. — Молодых и сексуальных.

— Я не…

— Слушай, гостья… — она берет небольшую паузу, а затем бьет словами наотмашь: — Мне наплевать, кого мой муж трахает в свободное время, но эта квартира — моя. У тебя десять минут на сборы.

Разумеется, я не стала спорить. Как спорить с законной женой мужчины? Да и что бы я сказала? Нет, я дождусь Тараса? Он мог приехать и через несколько дней, а у нее наверняка была возможность вызвать полицию. Мне же… мне совершенно не нужны были проблемы.

Кое-как собравшись, я перебросила рюкзак через плечо и вышла из квартиры, услышав напоследок:

— Как он тебя такую разглядел вообще?

Я была одета иначе. В мешковатой одежде и шапке, чтобы скрыть волосы, я выглядела как парень и вполне понимала ее удивление. А еще до меня наконец дошло, почему я оказалась непривлекательной. Его жена, несмотря на то, что явно старше меня, умеет себя подать. И соблазнять мужчину она тоже наверняка умеет. Чего не сказать обо мне. Реакция Тараса на меня говорит сама за себя. Я его не интересовала. А может, он просто хранил верность жене.

Я торможу на какой-то остановке. Стараюсь смотреть преимущественно в пол, чтобы меня не засекли по камерам. В городе я ориентируюсь плохо. Меня везде и всегда сопровождал Костик. Я и районов-то не знаю. Мой маршрут всегда был простым и понятным. Я знаю только несколько кафешек, но не думаю, что сейчас разумно там появляться. Господи, я ведь даже не знаю, где я.

У меня с собой нет телефона и карты, по которой можно сориентироваться. Ничего нет. Абсолютно. И дорогу к дому Тараса я уже забыла. Меня накрывает отчаянием. Появляется желание поймать такси, назвать адрес дома и вернуться. На коленях просить у отца прощения. Я отхожу от остановки. На моем пути небольшой парк, я сажусь на скамейку. Идея с возвращением уже не кажется мне ужасной. Я ведь совершенно не умею скрываться, а никакого средства связи у меня нет.

Отчаяние захлестывает меня с головой, и из глаз брызжут непрошенные слезы. Я утираю их рукавом толстовки и шмыгаю носом. Решение вернуться уже не кажется мне ужасным, но именно в этот момент к моему плечу прикасаются.

От неожиданности вскидываю голову и наталкиваюсь на Тараса. Он стоит, возвышаясь надо мной огромной скалой, и я чувствую, как в груди теплеет. Он меня нашел. Вернулся, словно почувствовав, что мне нужна его помощь.

Опомнившись, отворачиваюсь и срочно вытираю слезы, а еще прячу лицо, хотя это абсолютно

нелогично, ведь Тарас уже все видел.

— Прости, — вдруг говорит он.

— За что?

— За то, что она тебе наговорила.

Повисает пауза. Я очень хочу спросить, кем та женщина ему является, но не решаюсь. Стопорюсь на первом же вопросе.

— Она сказала, что это ее квартира.

— Пока что квартира моя, но скоро я отдам ее.

— Отдашь?

— Развод — дело сложное. Лена хочет половину всего, что у меня есть. А это означает бизнес. Пока она соглашается забрать недвижимость и автомобили, я должен соглашаться.

— Вы все же разводитесь?

— Я вроде говорил.

Я больше не плачу. Сидя рядом с этим большим и сильным мужчиной, мне кажется, что я нахожусь в безопасности. Он обо мне позаботится.

— Идем, — Тарас встает и протягивает мне руку. — Если еще не передумала начать жизнь с чистого листа.

Я смотрю на протянутую раскрытую ладонь и