а остальное время занимался поисками новых сексуальных приключений, ограничивавшихся в основном связями со вспыльчивыми, развязными и часто дрянными женщинами, которых привлекали гламур и опасность автоспорта. Он все чаще стал искать утешение и приятную компанию в таких местах, как «Café San Pietro», где разговоры о быстрых машинах — и еще более быстрых женщинах — продолжались порой до тихих и туманных утренних часов.

Феррари также был завсегдатаем ночных попоек, проходивших в квартире обаятельного ветеринара Ферруччо Тести, периодически подрабатывавшего производством минеральной воды. Он постоянно мелькал на спортивной сцене Модены, был безумным энтузиастом автогонок и имел наметанный глаз фотографа. И действительно, великолепные фотографии Тести сформировали впечатляющее портфолио итальянского автоспорта этой эпохи.

Домашние дрязги усугублялись враждебностью, кипевшей в отношениях Лауры и матери Энцо. Мать и невестка стали презирать друг друга почти с самого знакомства, и Феррари быстро оказался меж двух огней. Он был предан своей матери, как и большинство итальянских мужчин, и делал все, что мог, чтобы поддерживать ее в Модене (как будет это делать до конца ее дней), но старался при этом по максимуму разъединять ее со своей женой. Он никогда не комментировал эти семейные конфликты публично, но напряжение между двумя женщинами тяжким бременем лежало на нем долгие годы и, без сомнения, было важным фактором, побуждавшим его искать женское внимание на стороне.

Но, несмотря на полную раздоров домашнюю жизнь и скромные достижения на гоночных трассах, казалось, что на излете десятилетия жизнь заготовила для этого 31-летнего и весьма дородного эмильца массу разных возможностей.

Вопреки стараниям Бенито Муссолини, оставившего Италии богатое комическое наследие, страна на самом деле жила вполне неплохо, по крайней мере, до октября 1929 года, когда случился крах на Уолл-стрит и мировую экономику захлестнуло мощное цунами. Согласно народным легендам, все достижения дуче ограничивались осушением Понтинских и Кампанских болот да регулированием расписания поездов на железных дорогах, но их едва ли можно назвать правдивыми. В период с 1922 по 1930 год было начато более 5000 крупных общественных проектов, включая и строительство первых в мире четырехполосных скоростных магистралей. Более того, к концу десятилетия в Италии было уже 320 миль таких суперскоростных трасс. Страна лидировала по части прогрессивных технологий строительства дорог и прокладывания туннелей. Кроме того, были предприняты серьезные усилия для снижения уровня безграмотности населения, до войны доходившего до 40 %, и к 1930 году этот позорный показатель был сокращен вдвое. Прочие усилия фашистского правительства, включая кампанию по борьбе с мафией на Сицилии, были не такими успешными, хотя в 1931 году префект Палермо Чезаре Мори преждевременно объявил о том, что его четырехлетнее преследование организованной преступности привело к полному очищению Сицилии от бандитов.

Муссолини урегулировал старые территориальные споры в тирольском регионе и подписал Латеранские соглашения с Ватиканом, разрешившие, в свою очередь, «римский вопрос», который он сам называл «бельмом на глазу нации». Примерно в то же время фашисты решили, что у Италии с ее 41 миллионом жителей слишком мало населения, чтобы страна могла претендовать на статус великой державы. Была поставлена цель довести число итальянцев до 60 миллионов человек, и ради ее достижения было введено несколько радикальных схем по части социальной инженерии, в числе которых были запрет контрацептивов, ограничение эмиграции и налог на холостяков. Возраст заключения брака был снижен до 16 лет для мальчиков и до 14 для девочек, а в 1932 году стоимость проезда по железной дороге до Рима была снижена для молодоженов на 80 %. В 1933-м был учрежден первый для Италии официальный «День матери», который должен был отмечаться в канун Рождества и служить дополнительным стимулом к деторождению. Повлияла ли эта новая государственная политика на рождение первого и единственного ребенка Феррари, появившегося на свет в 1932 году, неизвестно, но программы по всей видимости, оказали некоторый эффект в национальном масштабе, поскольку к 1934 году численность населения страны увеличилась почти на 1,5 миллиона человек, хотя из-за Великой депрессии уровень рождаемости и упал ниже показателя десятилетней давности.

К началу 1930-х Италия начала воинственно заявлять о своих претензиях на территории отсталой, промышлявшей работорговлей Эфиопии, и в связи с этим поднялся вопрос об отмщении за позорное поражение итальянских отрядов от рук кучки босоногих абиссинских племен, случившееся в сражении при Адуе в 1896 году. Было много всего сказано о том факте, что экспансионистская политика в Африке, пышная торжественность фашистских позеров и увеличение производства вооружений были попросту тем хлебом и зрелищами, которыми правительство пыталось отвлечь население от жестокой реальности экономических проблем, но едва ли будет правильно так говорить. Исследование мировой экономики по странам Лиги Наций за 1934/35 г. показывает, что по уровню благосостояния (или его нехватке) Италия находится на том же уровне, что и остальные индустриальные страны, которые потрясла экономическая Депрессия. В конечном итоге Муссолини действительно ввел самого себя и своих соотечественников в заблуждение чрезмерно раздутым и напыщенным милитаризмом, но в первые десять лет после знаменитого Марша на Рим созданный им странноватый альянс социализма и крупного бизнеса, работающего на свободном рынке, работал удивительно успешно.

В 1930 году импортные пошлины на автомобили были удвоены, что, по сути, исключило с итальянского рынка французских, немецких и американских автопроизводителей, хотя вот Генри Форду, чьи симпатии в отношении Муссолини, а позже и Адольфа Гитлера, хорошо задокументированы, очень быстро удалось учредить итальянский филиал своей компании в Милане. Но главным эффектом от возросших тарифов стало превращение Fiat в монополиста на рынке легковых автомобилей Италии, и этот статус туринский концерн сохраняет по сей день. Alfa Romeo и несколько других небольших производителей остались в бизнесе только в качестве поставщиков люксовых и спортивных автомобилей для высших слоев общества. Однако, с постепенным наращиванием Италией производства военной техники и вооружений, усилия Alfa понемногу сместились в сторону производства грузовиков, разведывательных автомобилей и авиационных двигателей.

Энцо Феррари переживал эту охватившую страну суматоху, сконцентрировав все свое внимание на маленьком тесном мирке автомобилей и национальной мании вокруг автогонок.

НИ ОДИН ДРУГОЙ НАРОД В МИРЕ НЕ ПОЛЮБИЛ ЭТОТ СПОРТ ТАК ЖЕ СТРАСТНО, И ДАЖЕ В САМЫХ МАЛЕНЬКИХ ГОРОДАХ ИТАЛИИ БУЙНО РАСЦВЕТАЛИ АВТОМОБИЛЬНЫЕ КЛУБЫ, ОРГАНИЗОВЫВАВШИЕ САМЫЕ РАЗНЫЕ ГОНКИ — СКОРОСТНЫЕ ПОДЪЕМЫ В ГОРУ И РАЛЛИ ПО БЕЗДОРОЖЬЮ, — ЧТОБЫ ТОЛЬКО ПОКРЫТЬ СЛАВОЙ СВОИ РОДНЫЕ РЕГИОНЫ И ПОДНЯТЬ ИХ ПРЕСТИЖ.

На контрасте предпринимательский дух американцев подтолкнул их обратиться к гонкам на дистанцию в полмили и милю по грунтовым покрытиям гужевых дорог и ярмарочных территорий, плату за вход на которые можно было собирать более эффективно. Там основную массу участников составляли механики из рабочего класса и разного рода ремесленники. В Англии надутые эдвардианцы законодательно запретили гонки по дорогам общественного