– Она сейчас у нас дома? – монотонно спрашивает она. – Няня.

– Да, Марин. Ты против? Я ее уволю, не волнуйся.

– Погоди, Данил. Я хочу на нее посмотреть, – двусмысленно протягивает она.

Вот это я встрял! Надо было спрятать Рокси хотя бы на время. Она не заслуживает ненависти Марины, что та испытывает ко всем без исключения молодым хорошеньким женщинам…

– Марин, я хочу, чтобы ты ухаживала за дочкой сама. Пока она маленькая, ты справишься. Будете спать днем вместе или смотреть телевизор, сидя на кресле возле камина. Я лучше найму домработницу и кухарку.

– Данечка, чего ты так разволновался, родной? – фыркает она, а я узнаю привычные нотки в ее голосе. – Я в состоянии сама управиться с обслугой.

Может, Рокси права? И мне надо сейчас обо всем рассказать жене? Марина вздыхает и жалуется на резкое головокружение, а я сникаю, решив, что повременю с разговором. Когда мы подъезжаем к дому, Марине становится совсем нехорошо: на ее висках и переносице проступают капельки болезненного пота, лицо становится землисто-серым, а тело легким, как пушинка… Не понимаю, почему врач не настоял на продолжении лечения? Повелся на ее мольбы и уговоры выписаться.

Подхватываю жену на руки и толкаю ногой калитку. Вхожу в теплую, пахнущую домашним пирогом прихожую, прислушиваясь к тишине. Из гостиной доносятся треск поленьев и голос Рокси – она поет Саше песенку.

– Роксана, я приехал! – сообщаю деловито.

– Идем! – кричит она.

Звук ее легких шагов нарушает тишину дома. Странно, что Марина тотчас освобождается из моих рук – встает на ноги, хотя минутой назад не могла ступить и шага.

– Здравствуйте, – выдавливает Рокси, прижимая Сашулю к груди.

– Привет. Как вас?

– Роксана, – отвечает она, поочередно переводя взгляд с меня на Марину. – Я очень рада, что вы выздоровели. Вы очень нужны своей малышке…

– Данечка, – протягивает Марина, повернувшись ко мне. – Пожалуйста, оставь эту девочку у нас. Мне понадобится помощь первое время.

– Боюсь, что не получится, – бросаю сухо. – Роксана подписала договор на работу в другой семье. Я говорил, что у нас она временно и…

– Я поговорю с директором агентства. Роксана, вас устроит двойная плата?

Глава 11

Роксана.

Похоже, все это мне чудится… Данил, его бледная жена и Сашенька в моих руках. Ее взгляд, кричащий, что она все знает. Ее фальшивая улыбка, нарочито вежливый голос, повисшее в уютной комнате напряжение.

– Оставь эту девочку у нас, – снисходительно протягивает она, любовно глядя на Даню.

– Боюсь, что не получится, – сухо бросает мой Абу-Таир… Тот, кто шептал мне ночью нежности, целовал, царапая щетиной кожу, а потом зализывал ссадины, извиняясь за свой голод… Тот, кто терзал меня до утра и слушал, как сильно бьется мое сердце… А теперь все кончено… Потому что я не останусь здесь ни секунды.

– Что-то мне нехорошо, Дань, – хрипло выдавливает Марина, опираясь на его локоть. Бросает на меня короткий взгляд, словно хочет увидеть реакцию.

Черт… Я ведь так и знала, что мне придется остаться. Сама уговаривала Даню принять мою помощь, но, оказавшись лицом к лицу с реальностью, струсила. Я не смогу терпеть ее близость. Хотя… Можно ведь не общаться. Ухаживать за ребёнком и молчать, как и подобает няне. Почему я вообще должна делать то, что не хочу? Или пытаться понравиться ей? Почему должна казаться той, кем не являюсь? Страх – вот ответ на все вопросы. Я боюсь навредить больной женщине, а, значит, Данилу… Боюсь оставить Сашеньку, лишив ее ухода. Ежу понятно, что мать из Марины сейчас так себе.

«Я делаю это только ради тебя», – вскидываю красноречивый взгляд на Данила и произношу:

– Я останусь, Марина… Как вас по отчеству?

– Просто Марина, – отмахивается она, утопая в подушках дивана. На девочку она почти не смотрит, вызывая в моей глупой голове еще больше вопросов. Неужели, горящий камин и расставленные по моему вкусу статуэтки на полках вызывают в ней больший интерес?

– Я останусь на несколько дней, – уточняю я. – Помогу вам освоиться с малышкой, а потом уйду.

– Не торопись, Роксана. Я не из тех мам, кто превращается в домашних наседок и оседает дома на веки вечные. А хорошую работу сейчас днем с огнем не сыщешь. Тебе ведь нужна работа?

– Марина, давай я отведу тебя в спальню, – вмешивается Таир, собираясь тотчас выполнить свое намерение. Он склоняется над женой и помогает ей подняться с дивана. – А Роксана сама разберется, где ей работать. В агентстве полно вакансий, так что…

Понимаю – Данил хочет меня защитить. После всего, что было ночью, я и подумать не могу, что может быть иначе. Он не сказал, но я чувствую – он меня любит… Горячо и крепко, как раньше. Я научилась читать по глазам, а в глазах Таира неприкрытая и кричащая опасность. Он куда больше знает свою жену, чтобы настаивать на моем увольнении с должности няни. И молчит отнюдь не потому, что жалеет ее немощь…

Данил провожает Марину в спальню и спускается в прихожую. Сухо со мной прощается, прошептав чуть слышно "три дня" и покидает дом, оставляя нас одних. По спине прокатывается волна колких мурашек, но я спешу стряхнуть наваждение, отвлекшись на Сашеньку. Укладываю ее в люльку и ставлю на плиту кастрюлю с водой для бульона.

– И готовишь ему? – вздрагиваю от голоса Марины за спиной. Как только успела так быстро спуститься?

– За дополнительную плату, – улыбаюсь, как непонимающая дурочка. – Данил Львович попросил. Тяжело ему без вас, – добавляю с придыханием.

Ложь… Жестокая и омерзительная, но сейчас она необходима нам обеим. Насчет Марины не уверена, но мне так точно нужна… Правда ее убьет. А я не хочу быть виновником чьей-то скоропостижной гибели. Я слишком хорошо помню, что такое послеродовая депрессия. И слишком хорошо чувствую людей, чтобы понимать, какая Марина никудышная мать. Интересно, почему она раньше не рожала? И почему не хочет воспитывать дочку сейчас.

– У меня уже есть сын от первого брака, – угадывая мои невысказанные мысли, произносит она. Подходит к люльке и смотрит на Сашеньку – странно, с любопытством, но во взгляде нет любви или восторга, как это бывает у матерей. – И я не хотела больше рожать. Я знала, что беременность и роды пройдут с осложнениями, но Даня очень хотел ребёнка, и я… В общем, решилась, пожертвовав жизнью.

Мне совсем не хочется секретничать с Мариной или выслушивать ее излияния. Делаю вид, что занимаюсь готовкой – вынимаю из морозилки мясо, а из шкафа картошку и овощи.

– Значит, Сашенька? – продолжает Марина, нависая над