«Чесалось оно у него видите ли! Теперь уж точно не чешется!» - саркастически обращался Альберт к себе из прошлого. Плечо у него теперь и правда не чесалось, а монотонно, хоть обезболивающее и делало всё что могло, болело.

До больницы Алика довели под руки сострадательные бабушка и дедушка. Берт, у которого кружилась голова и силы в ногах куда-то делись, не желал быть грузом для таких добрых людей, которым наоборот, должен помогать он, молодой и сильный. Но что с потерей крови, вливающейся сейчас из пакета, по каплям в его тело, что с полностью здоровым телом – он был слабый. Берт это знал. Речь шла не сколько о количестве блинов на штанге в спортзале, которую мышцы могут поднять, а о настрое мозга совершить этот подъём, чего не наблюдалась. Но теперь, Альберт попал в ситуацию, где ты либо поднимаешь штангу со всеми её блинами, либо она тебя давит. В первом бою он чудом скинул опасный груз с груди, но тот зацепил его. Второй поединок, который состоится, вопрос лишь когда, уже не простит слабостей.

«Сейчас это сильно раненное плечо. Но его уже перебинтовали, обработали и через несколько дней меня выпишут» - думал он. – «Теперь мне нужно будет уметь себя защитить» - сглотнув, посмотрел на потрескавшуюся зелёную краску на стенах. В некоторых метах виднелся ещё старый цвет. «Как мне себя защищать если у него такой дрын? Да даже без него – ясно кто победит. Нет, тут ничего не выйдет».

Было уже поздно: солнце, устав от хлипкого человека, спешило уйти за горизонт и скоро осуществило свой план. В палате, где кроме него было ещё три человека, медсестра выключила свет, пожелав спокойной ночи пациентам. «Всего два слова, а ощущения от пребывания здесь стали лучше. Могла же просто зайти, выключить свет и хлопнув дверью уйти. Нет, спать я сейчас не буду. Просто права у меня такого нет. Нужно понять, нужно найти способ избежать встречи с… с предполагаемыми охотниками за сферой» - тело требовало от мозга покоя, хотя бы за его спасение от свинца, но тот настаивал на сверхурочных часах. «Они знали где меня искать, либо проследили с работы. Но если проследили с работы значит как-то узнали где я работаю. А как они про меня вообще узнали? Неужели кто – то сдал?» - Эта версия не показалась ему такой уж фантастичной, и он стал её развивать, перебирая варианты: «Колька – не точно не он. Я ему как-то полторашку пива покупал, за здорово живёшь. А если та стерва секретарша? Она могла. Нужно относиться к каждому человеку с подозрением: вдруг он один из них? Да даже взять эту медсестру, ну которая свет гасила. Так она может быть их информатором. Сообщает этим бандитам о моём состоянии и когда я усну они меня и возьмут. Не спим, продолжаем работать. Продолжаем искать пути решения проблемы». Пути решения он искал не долго, но так и не нашёл. Сон всё-таки возобладал, соединившись с усталостью они затуманили ясность мысли и глаза сами собой закрылись. Даже не самая удобная больничная кровать, казалась Альберту позаимствованной из лучшего отеля города, и он крепко уснул. А во снах за ним бегал амбал с винтовкой наперевес.

***

- Подъём, просыпаемся! – пробивался сквозь сон голос другой медсестры, уж точно не желавшей им спокойной ночи. А может она такая по утрам?

- Исаков Альберт который из вас? А, сама вижу. – Альберт, который только разлепил глаза, тупо уставился на женщину, уже начинавшую выходить из-под определения «средний возраст», но ещё не вошедшую в «пожилая».

- Ну, что смотришь? Снимай портки. – Алик смотрел на неё и дальше. Оно раздражённо выдохнула.

- У меня ещё куча палат и таких как ты пациентов! – он неуклюже повернулся на живот, стараясь не задевать плечом кровать, и уже находясь на животе сообразил, что в таком положении не слишком то удобно расстёгивать ремень. Годы практики расстёгивания и застёгивания пряжки, конечно, помогли. Проделав, казалось бы, простую операцию как можно болезненней, служащая медицины ушла колоть других. Берт взял телефон с тумбочки. На ярком экране появилось время: шесть десять утра. «А я и забыл, что в больницах встают, когда ещё и семи нет» - поморщился уколотый. «Так… нужно быстрее выздоравливать, я не хочу каждое утро видеть эту харю. Лицом это никак не назовёшь». Внезапно, будто подслушав мысли Алика, а может так оно и было, медсестра повернулась к его кровати.

- Исаков, к вам сегодня из полиции придут к трём часам. Бери градусник мерь температуру, остальные тоже. Приду – скажите. – протянув ртутный ему градусник, ушла, захлопнув дверь. Все четверо, включая Альберта, лежавших в палате вставили градусник подмышку. На самой дальней койке, располагающийся у двери, лежал ещё совсем мальчик и что-то старательно писал в тетрадке с твёрдой обложкой. Наверно жаловался в свой дневник о ещё одном утре с этой ведьмой – предположил Альберт. На двух других лежали парни его лет, уставившись в телефоны, но у одного из них на тумбочке была шахматная доска с уже расставленными шахматами в начальной позиции. Этот, как назвал его Алик, шахматист и обратился к нему.

- И как тебе наша любительница сладких булочек? – он и его сосед весело посмеялись. Видно было, что они тут уже не один день. Не успел Ал ответить, как другой, с объёмными кудряшками его спросил.

- Ты первый раз в больнице, да? – Алик и правда был в больнице впервые, если не считать раз, когда он провёл в ней около двух недель из-за проблем с животом, но тогда он был совсем маленьким и мало что помнил из того времени. Ему опять не дали ответить. За него это сделал шахматист.

- Ну в самой больнице он может и не первый раз, а вот в стационаре, наверно, впервые. – Как только он закончил говорить Алик тут же вставил свою реплику.

- В больнице я лежал, но был тогда ещё маленький, так что можно сказать, что впервые. – шахматист тут же продолжил.

- Как и говорил: де-юре он уже тут был, де-факто впервые. Тебя как зовут, кстати?

- Альбертом его зовут, называли же. – сказал тот что с кудрями. «Ну это уже совсем не культурно. Ничего самому сказать не дают!» - возмутился Алик, но