Шрифт:
Закладка:
А еще, если мне повезет, по этой тюрьме ходят серые мобильники. Очень уж хотелось иметь связь с внешним миром без присмотра местных надзирателей. Ведь только оказавшись в тесной камере на девять квадратных метров, где мы ютились впятером, и глядя в пошарпанный потолок, я понял, как сильно я скучаю по Пак Сумин.
Я понимал, что нельзя поддаваться этому чувству, нельзя тянуться к образу вздорной и ленивой чебольки, которая, развалившись на диване, смотрит очередной сериал, пока я вкалываю за двоих. Но даже в этих тяжелых рабочих вечерах, еще до моего признания и до перехода наших отношений на новый уровень… Для того, чтобы вновь увидеть ее, я был бы согласен вернуться и на полгода назад, когда все только между нами начиналось. Со всеми ссорами, подколками, безумными требованиями и бесконечным фырканьем. Со всеми бедами, проблемами, сломанными носами и опасностями, что выпали нам за это недолгое время.
Я был бы готов пережить эти непростые времена снова сколько угодно раз, угодить в бесконечную временную петлю, где каждый день похож на предыдущий и начинается с моего похода за кофе, потому что Пак Сумин было важно, чтобы напиток приносил ей именно я, а не безликий курьер из доставки. Сейчас я был готов на любые сделки с совестью, на любые омерзительные подлости, на любые преступления, по сравнению с которыми мое предательство родины и побег на юг покажутся мелкой шалостью.
Что угодно, лишь бы Пак Сумин снова была рядом. Лишь бы мы снова были вместе.
Глава 8
— И как это вообще возможно? — спросила Пак Сумин.
Врач уже отошел от кушетки, на которой проводил осмотр, и вернулся за небольшой письменный столик, на котором начал заполнять бланки.
— Какие препараты вы принимали кроме противозачаточных? — спросил доктор Ли Хин Чжао.
— Никаких.
— График приема нарушали?
— Ну… — протянула Пак Сумин, за что сразу же получила неодобрительный взгляд врача. — Вроде нет, не нарушала. Только если на пару-тройку часов…
Медик тяжело вздохнул и, отложив в сторону ручку, сложил руки перед собой.
— Поймите правильно, госпожа Пак Сумин. Стопроцентную гарантию дает только одно. Это половое воздержание и отсутствие вообще каких-либо контактов. Семенная жидкость весьма живучий материал, способный подниматься вверх по путям и… — мужчина прервался, подбирая слова. — Даже если вы полностью выполняете все рекомендации, не нарушаете условий хранения препаратов, которые, кстати, чувствительны к перепадам температур, пьете их в одно и то же время, не имеете стрессов и вредных привычек… Все равно шанс беременности сохраняется. Жизнь, штука такая, всегда найдет выход. Понимаете?
Девушка внимательно смотрела на медика, пытаясь понять, врет о ей, или говорит правду.
— Кроме того, опять же, если вернуться к теме условий хранения. Где вы хранили противозачаточные?
— В ванной, в полке.
— Значит, перепады температур были. Давно?
— Последние полгода точно.
— Перерыв в приеме был?
Пак Сумин стала вспоминать. Она не пила таблетки в момент похищения и стрельбы. Как долго? В последний раз несколько дней точно, о чем и сообщила врачу. Доктор Ли Хин Чжао только покачал головой.
— Это не просто веселые пилюли… Это серьезные гормональные препараты. Вы пили их уже несколько лет, правильно?
— С того момента, как вернулась в Корею из-за границы, — ответила Пак Сумин. — Почти два года.
Медик недовольно поджал губы, после чего стал черкать ручкой по листу бланка.
— Сначала немедленно прекратите прием, нужно стабилизировать ваш гормональный фон и получить реальные результаты, которые сейчас смазаны медикаментами. После я бы порекомендовал вам найти хорошего врача, который будет заниматься ведением беременности и…
Врач поднял глаза на чебольку, которая сейчас сидела на краю кушетки, замерев, словно статуя.
— Или вы планируете прерывание беременности? — уточнил доктор. — Это уже совершенно легально и вы в праве поступать по своему усмотрению.
— Нет! — воскликнула Пак Сумин. — В смысле, я не знаю… Какие есть варианты?
— Для медикаментозного прерывания беременности уже слишком поздно, да и в Корее нет в легальной продаже подобных препаратов, их надо покупать за границей. Сроки для вакуумного аборта тоже уже прошли или вот-вот пройдут. Обычно эту процедуру проводят на пятой-шестой неделе, максимум седьмая или восьмая. У вас, судя по анализам крови, уже пойдет девятая-десятая неделя. Вам остается только полноценная инструментальная амнионэктомия под контролем УЗИ, — заключил врач.
— До какого срока? — уточнила Пак Сумин. — Четыре месяца? Пять? После этого рубежа это станет незаконным, ведь так?
Ей нужно понимать, как долго придется скрывать свое положение. Чем больше она обсуждала прерывание беременности с врачом, тем яснее становилась простая истина — ребенка она скорее всего оставит. Во всяком случае, она сама должна принять это решение без давления семьи.
— Вы вольны провести процедуру в любой момент, — ответил доктор Ли Хин Чжао. — Конечно, мы придерживаемся мировых практик в этом вопросе и не рекомендуем прерывать беременность позже 22–24 недели без явных медицинских показаний, но согласно текущему законодательству Республики Корея четкие сроки для данной процедуры не оговорены.
— В смысле? — у Пак Сумин резко похолодели руки. — Даже на последних месяцах?
— Даже на последних месяцах, — согласно кивнул головой врач. — Когда запрет на аборты был снят и уголовные статьи полностью утратили свою силу, аборты стали легальны на любой стадии беременности, так как не было оговорено иное. Национальная ассамблея пыталась несколько раз поднять этот вопрос, но пока безрезультатно. Конечно же, в большинстве приличных больниц специалисты, имеющие представление о врачебной этике и мировой практике, вам откажут, но в целом… Да, в последние пять лет аборты в этой стране возможны на любом сроке, так что у вас есть время все хорошенько обдумать.
Отсутствие каких-либо ограничений это очень плохо. Всю дорогу домой она думала над тем, как ей быть.
Даже в случае нелегальности абортов у ее деда было достаточно ресурсов для того, чтобы вывезти Пак Сумин из страны и все сделать за границей, а теперь даже Сеул покидать не нужно. Тем более, если
