– Какие именно? – Урсу было сложно не кататься по земле от смеха, но он старался и сдерживался.

– Какая-то псяка и коты! Мннннооогоооо! Я – бежать. Только вырвался со двора, а вокруг их ещё больше собралось. Ой, что ж вы мне не сказали, что тут так страшно-то?

– Да чего тут страшного? Нормальная ночь… – равнодушно хмыкнул Бэк. – Это про тебя ещё никто и не знает особенно. Вот если бы через пару дней сбежал… Тогда да!

– Что да? – хорь поджал хвост.

– Ну, то есть нет… Тогда бы было «нет хорям»! Видишь ли… Вас на свободе не очень-то любят.

– Да-ты-что? – Шнурок не подозревал, что окружающий мир так опасен и сложен.

– Ему еще повезло, что совы не прознали! – тихо сказал Урс Бэку.

– А что совы? – тут же испугался Шнур.

– Любят хорей! – уверенно заявил Урс. – Считают удлиненными мышами!

– Ой, это они зря… – хорь резко посочувствовал мышам.

– Ладно, бывай! Мы пошли. Пора нам! – Урс демонстративно потянулся и развернулся по направлению к дому. Бэк, не оборачиваясь на хоря, потрусил за приятелем. Козёл буянил в дверях сарая, в кустах хищно посвёркивали кошачьи глаза, а в небе явно кружили страшные совы, высматривая удлиненных мышей. И кто бы такое выдержал?

– Куда? Куда без меня? Подождите! – хорёк запрыгал за псами и спрятался от сов, выписывая сложные фигуры под собачьими лапами.

– Чего ты под нами мельтешишь? – строго уточнил Урс.

– Домой иду! – сообщил хорь.

– В Москву? Так тебе в другую сторону, – равнодушно кивнул Бэк, указывая направление.

– Неее, в клетку!

– Так она ж тебе не по нраву! Ты сбежал, небось её разбил! Неее, вали отсюда, вали!

– Никуда я не пойду! Вы что? Тут все какие-то сумасшедшие хорькоеды! Я в клетку! И буду там тихихинько так, как мышка… Удлиненная!

– Да неее, ты лучше на свободе поживи. И нам хорошо, спокойно. И воздух чище, и люди не нервничают, и мячики никто рвёт, и не гадит. Вот ночью прятаться будешь, а днем-то раздолье. Гуляй – не хочу! – покачал головой Урс.

– Не хочу! Тем более, что значит гуляй, если тут эти… Сороки есть. Они ж как куры?

– Сороки, гораздо, гораздо опаснее! – серьёзно сказал Урс. – Это ты вряд ли переживёшь. Не, от одной, может, и смоешься, но они стаями летают.

– Стаями? – Шнуру представились летящие за ним стаями черно-белые сумасшедшие куры, и он даже приотстал, а потом, опомнившись, кинулся за собаками. – Я буду хорошо себя вести!

– Ты понятия не имеешь, как это делается! – отмахнулся хвостом Урс. – И вообще, отстань. Надоел ты нам!

Чем больше собаки его гнали, тем ярче перед хорьком рисовалась безрадостная картина его жизни. Последний этап пути до участка он проделал с жалобным скулежом и вихляниями перед носом Урса.

– Ой, ну и приставучий ты! Как репей. Ладно. Иди в гараж, лезь в то, что осталось от клетки и сиди там! Даже если там осталась одна дверца – прячься под ней. И чтобы никаких фокусов в ближайшие две недели!

Псы, переглянувшись, внимательно наблюдали за тем, как хорь, ловко цепляясь за кирпичи, пробирается к вентиляционной трубе и втягивается внутрь, потом в гараже отчетливо загремело клеткой и наступила тишина, прерываемая только дальним скандалом оскорбленного Кеши.

Глава 11. Лиса и пёс

Лёха крался к гаражу почти на цыпочках. Ночью, сквозь сон, ему померещился какой-то шум, а утром пришло подозрение, что «это жжжж» было неспроста. – А ну как сбежал? Это кошмарное создание потом же не поймать! Маринка меня не простит!

Открыл гараж, осторожно прокрался по лестничке наверх, и оторопело воззрился на валяющуюся на полу клетку. Поддон от неё был перевёрнут вверх дном, наполнитель высыпался, корм тоже. Металлическая верхняя часть со смешной крышей – пагодой валялась на боку.

– Всё! Я пропал! – решил Лёха и обреченно уселся на верхнюю ступеньку лестницы. – Этого паршивца точно теперь не найти.

Негромкое пофыркивание заставило страдальца повернуть голову. – Ой, кто это?

– Кто это, кто это? Я – это! – чихнул хорь, которому на прутьях сидеть было неудобно, поэтому, он приспособил в качестве мягкой подстилки гамак и теперь выглядывал из-за него. – Не видишь что ли?

– Не сбежал? Ой, счастье какое! – Лёха рванул к клетке, словно его катапультой туда метнули. Быстро перевернул клетку, поставил на пол, опасливо глядя на лениво зевающего в гамаке хорька. – Надо же, невозмутимый какой! Я его чуть не вывернул из лежанки, а ему хоть бы хны!

– Хны мне… Да после такой ночи, мне уже без разницы, как ты гамак трясёшь! Главное, чтобы здесь этих… Кур зубастых не было, и того… Козла чокнутого! – проворчал Шнурок.

Лёха быстренько собрал наполнитель в клетку, корм в миску, установил поддон и мигом надел верх клетки на её основание. – Так, защелки закрыть! Только вот… Ещё бы проволокой эту бандуру обмотать. Вдоль и поперёк!

Он аккуратно снёс клетку вниз, а потом установил её на крыльце дома, опасливо поглядывая на хоря. Хорь упорно спал.

– Чем он таким ночью занимался, что даже ухом не ведёт? – удивилась Алёна. Потом подозрительно принюхавшись, пошла уточнить, что это у них в травке такое… Благоухает. Нашла останки мячика, щедро помеченные со всех сторон и ещё более подозрительно воззрилась на клетку. – Чего-то я не поняла… Столкнул клетку, выбрался, разорвал Тенькин мяч, испоганил его, а потом ушел обратно в клетку? Да нуууу?

– Нууу, да! Я бы много чего сделал бы, если б тут все нормальные были! – вздохнул Шнур, упорно делая вид, что крепко спит. Конечно, Алёна его не поняла, зато отлично понял Урс.

– Вот как полезно быть ненормальными! – глубокомысленно фыркнул он, озабоченно провожая взглядом Теньку, которая искала мячик. – Ну, сейчас начнётся…

– Где моя игрушка? Где? – Тень смешно повела носиком, чихнула, потерла мордочку лапой, как кошка и, сделав шаг, ошеломленно уставилась на то, что осталось от её любимого мячика. – Ааааааййй! Кто? Кто это сделал? Кто посмел? – Тень медленно осознала и гибель любимой игрушки и виновника этого преступления!

Алёна попыталась было Теньку утешить, но не успела. Маленькая черная собачка рванула на крыльцо, начала кидаться на клетку с истошным, пронзительным лаем и вполне солидным рыком, явно копируя кого-то значительно более крупного и важного.

– Негодяй! Ты убил мой мячик! Я тебя сейчас сожррру! – Тень отважно напрыгивала на клетку, клетка покачивалась, хорь, вцепившись в край гамака, изумленно смотрел на мелкую шавку, так упорно атакующую его убежище.

– Ууубери её! Чего она… Ну, подумаешь, ну, поиграл я… – взмолился он, наконец, – Чего ты башкой трясешь?

Урс головой действительно потряхивал, пытаясь избавиться от одного особенно пронзительного Тенькиного визга. Пёс насмешливо глянул на хоря.

– Да чего я её убирать буду? Ты напакостничал, и она обижена. Вот ещё приманит к тебе сорок, будешь знать!

– Не