Шрифт:
Закладка:
Его аромат темнеет, цитрусовые смешиваются с насыщенными специями.
Он начинает злиться, и это аппетитно.
Его челюсти сжимаются, но он продолжает молчать, поэтому она продолжает.
— Ты хочешь поговорить о честности? Как насчет того, чтобы ты точно рассказал мне, что ты делал в тюрьме тем утром. Ты знаешь, почему я там была. Я проводила расследование. Я пыталась выяснить, что могло произойти между убийцей и социальным работником. Это то, что я делаю. — Она не знает, почему у нее дрожат руки.
Как раз в этот момент приходит их официант с водой и хлебницей. Он улыбается им обоим, и Бри едва заметно улыбается в ответ, в то время как Коул просто смотрит свирепо, пока не становится рассеянным.
Вот тебе и вежливость.
И это очень много для того, чтобы сохранить самообладание. Эмоции последних нескольких дней захлестывают ее целиком, несмотря на то, что она изо всех сил старается сдерживать их.
— Просто скажи мне, почему ты был там, — умоляет она. — Пожалуйста. Дай мне какой-нибудь контекст или какое-нибудь логическое объяснение, почему ты нашел меня в том подвале.
Наступает напряженный момент, когда он просто смотрит на нее, ища что-то в ее взгляде.
Она задерживает дыхание. Есть что-то, чего он ей не говорит.
У нее такое чувство, что есть много вещей, о которых он не потрудился ей рассказать.
— Я почувствовал твой запах, — тихо признается он. — И после этого было невозможно игнорировать тебя.
Она выдыхает.
— Сначала я подумал, что ты в опасности, — говорит он. — Во-первых, я не мог понять, почему там Омега. Парадные двери были приоткрыты, и я просто… пошел по твоему запаху. И вот мы здесь.
Бри больше не может смотреть на него. Она тянется за куском пышного теплого хлеба, намазывая его маслом.
Она такая, такая глупая.
Ее сумочки даже нет при ней, а это значит, что и телефона тоже нет.
Коул — ее единственный способ выбраться из Элмвуда. Дарлин даже не знает, где она сейчас находится.
— Ты не можешь просто следовать за людьми, потому что тебе этого хочется, — выпаливает она, роняя нож. Он со звоном падает на скатерть, и ее рука дрожит, когда она пытается поднять его обратно.
У нее вот-вот случится приступ паники за столом. У него действительно не было причин быть там, кроме того, что он почувствовал ее запах.
Это ненормально.
Это… пересекающее границы преследование.
— И ты не можешь вторгнуться в частную собственность только потому, что тебе этого хочется, но ты все равно это сделала, — говорит он мягким голосом. Она не может выносить, как он смотрит на нее, с мягкостью в глазах и открытым выражением лица. Она ненавидит, что одна его искренняя улыбка заставляет ее сердце трепетать и пересматривает свой жизненный выбор. — Тебе повезло, что я нашел тебя, а не кто-то другого. Ты пришла сюда одна. С тобой могло случиться все, что угодно.
— Ты случился со мной, — шепчет она.
Он кивает. — Так и есть.
Она откусывает кусочек от своего хлеба, но даже пикантный сливочный вкус масла не может отвлечь ее от беспокойства, которое бурлит у нее внутри.
— Но не думай, что это односторонне, Бриана, — продолжает Коул. — Со мной тоже случилось то же самое что и с тобой. Я не просил об этом.
Она ошеломленно смотрит на него. — Не просил о чем?
— Чтобы ты пришла и перевернула мой мир с ног на голову.
Он бредит. Он совершенно не в своем уме, и ей пора уходить.
Хозяйка может забрать его.
Она никто. У нее нет силы изменить чей-либо мир, особенно у Альфы перед ней, который смотрит на нее так, словно она освещает ночное небо.
— Ты даже не знаешь меня, — пытается она. — Мы почти не разговаривали, ты немного знаешь о том, чем я занимаюсь по работе…
— Я знаю, что ты достаточно упряма, чтобы делать то, что хочешь, даже если другие люди думают, что тебе не следует этого делать. Я знаю, что ты достаточно увлечена, чтобы докопаться до сути историй, которые, по твоему мнению, важны. Я знаю, что ты умная, находчивая и сообразительная. И что по какой-то причине ты хочешь, чтобы другие люди не знали, насколько ты одинока.
Последняя фраза для нее как удар под дых.
Она одинока. Она так одинока, что у нее стынет кровь в жилах и леденеет сердце. Ее жизнь состоит из работы и сна.
Ее друзья из колледжа давно ушли, а ее отношений с матерью не существует.
Ее отец, ее лучший друг, умер, когда ей было четырнадцать.
Она убийственно одинока.
Но Коул не должен этого знать.
Она сглатывает. — Я не одинока.
Он прищуривает глаза. — И я также знаю, что ты ужасная лгунья.
Она качает головой и бросает кусок хлеба на тарелку, ее глаза наполняются слезами. — Пожалуйста, прекрати это…
— Я знаю, каково это — быть такой одинокой Брианой, потому что я точно такой же, черт возьми. — Его признание едва громче шепота, но оно пугает ее.
Она не пойдет по этому пути с ним.
Какие бы проблемы у него ни были, какие бы проблемы ни преследовали его — она не является их решением.
Она даже не может решить свои собственные проблемы, и она не собирается открывать свое сердце мужчине, которого она никогда не увидит после этой недели.
— Не делай этого, — бормочет он.
— Чего не делать?
— Не отрекайся от меня. Я чувствую это.
Он читает ее так, словно знает целую вечность, а не часы.
Он видит ее насквозь, оставляя уязвимой и беззащитной, обнаженной над хлебной корзинкой.
Но прежде чем она успевает возразить, официант возвращается, чтобы проверить, как они, и она, вздрогнув, понимает, что даже не удосужилась заглянуть в меню.
Коул делает заказ за них. Она даже не может слушать, что он говорит, потому что кровь приливает к ушам, и ее охватывает паника.
Она ненавидит, насколько он прав. Никто не понимал ее так быстро и не мог сравниться с ее отношением или остроумием.
Когда она спорит, он тут же возражает в ответ, но делает это с таким шармом и нюансами, что она краснеет и заикается от разочарования.
Если бы она не уезжала, захотела бы она тогда его общества?
Ответом будет решительное «да», что еще больше усложняет задачу.
— На что похож Мэриленд? — спрашивает она, надеясь сменить тему и доказать свою точку зрения, что между ними ничего не получится.
На мгновение он озадачен, затем улыбка возвращается на его лицо. — Исследуешь меня после того, как заблокировала?
Ее лицо
