— И все же ты здесь, ходишь на танцы в чужой стране, открываешь собственный бизнес. Эмили, я думала, что моя мать сильная, но за ней всегда стояли родители, мой отец или любовник.

Ее никогда раньше не называли сильной. Смешно. Правда, его глаза были серьезны. Она посмотрела на коробку с подарками. Там лежал золотой тюбик губной помады, а под туфлями что-то из прозрачной шелковистой ткани. Интрига!

— Что это?

— Платье для фламенко. Для современного фламенко.

— Никогда не видела ничего подобного.

— Их нет в большинстве магазинов. Такое в студию не наденешь.

— А куда?

Эмили прикоснулась к шелку так, словно это были раскаленные угли, и резко отдернула руку.

— Хочешь танцевать? Станцуй для меня. Давай.

Она уставилась на Алехандро:

— Я не могу его надеть. Буду выглядеть нелепо.

— С чего ты взяла? Не нужно иметь диплом, достигать высот фламенко, чтобы носить его. Переодевайся. Сегодня вечером мы сами займемся jaleo.

— Ты играешь на гитаре?

— Боже правый, нет.

Он улыбнулся и достал виниловую пластинку. Комнату наполнили звуки гитары и кахона.

— Можешь переодеться в моей спальне.

Он сказал это так обыденно, будто переодеваться в его спальне вполне нормально.

— Прямо по коридору.

Мягко освещенная комната, низкая кровать, застеленная белым бельем. В воздухе витает аромат его одеколона. Полное ощущение, что она пробралась сюда без спроса.

Его руки уже раздевали бы ее, если бы он действительно этого хотел, разве нет? Эмили взглянула на кровать и пришла в ужас. Посмотрела в зеркало и встревожилась еще больше. Любая одежда лучше того, что она увидела.

Фиолетовая тренировочная юбка и топ с глубоким вырезом выглядят так, словно она обокрала костюмерную театрального кружка. Цветок выпал, свисая с одного локона.

Струящаяся шелковистая ткань облегала тело как вторая кожа. Вырез был слишком глубоким, пришлось обойтись без майки. Ужасные трусики не смотрелись с такой тканью. Она сняла их. Ткань прилипла к голому животу. Пришлось снять бюстгальтер.

Сквозь прозрачную ткань сильно просвечивали торчащие соски и пупок. Платье облегало ягодицы и бедра и разглаживалось, придавая груди и животу более привлекательный вид.

«Боже, это слишком сексуально», — думала Эмили, надевая новые туфли.

Посмотрелась в зеркало. Теперь она выглядела так, словно обокрала костюмерную какого-нибудь престижного оперного театра.

«Сегодня вечером Эмили в роли Кармен», — ухмыльнулась она, вернув на место шелковый цветок.

Обернулась и увидела, что задняя часть платья настолько низкая, что открывает большую часть спины. Она снова повернулась к зеркалу. Щеки раскраснелись, словно от пощечины.

Эмили накрасила губы новой помадой и вышла.

Туфли звучали потрясающе, металлические гвозди звенели при каждом шаге, но возможности остановиться или сделать пробные шаги не было. Алехандро все равно ее услышит. С пылающим румянцем она вошла в гостиную.

Он снял галстук и пиджак и смотрел так, как никто и никогда на нее не смотрел.

— Иди сюда, — позвал Алехандро, включая боковой свет.

Лучше бы этого не делал. В полумраке она чувствовала себя не такой уязвимой.

Он так долго смотрел на ее грудь, что она возбудилась. Эмили хотелось прикоснуться к ней. Алехандро опустил глаза на ее живот. Ей захотелось втянуть его, но было уже слишком поздно.

— Выглядишь потрясающе.

— Прекрати.

— А самой-то как?

— Что-то среднее между подделкой и произведением искусства. — Она дрожала от волнения, а платье добавляло прохлады воспаленной коже.

— Подними подол.

— Я без белья.

Его смех прозвучал сексуально.

— Просто приподними сбоку.

— О-у.

— Я не прошу меня удивлять.

Эмили захихикала. Чтобы расслабиться, достаточно одного прикосновения. Она приподняла подол. Юбки рассыпались, когда она вытянула руку в сторону.

— Выше.

Ткань приподнялась, будто у нее в запасе было не меньше метра. Невероятное платье! Хотелось опустить глаза, но она вспомнила, чему ее учили, и вскинула подбородок.

— Станцуй для меня, сеньорита.

Алехандро стукнул ногой об пол, хлопнул в ладоши. Palma. Раз, два, три, пять. Хлопки стрелами вожделения врезались ей в живот. Алехандро, сложив ладони чашечкой и коснувшись ногой пола, продолжил. В ответ она стукнула каблуком.

Потом носком, потом подошвой. Улыбнулась ему в ответ и пошевелила бедрами. Он одобрительно улыбнулся. Похоже, она и правда умеет танцевать. Хотя, возможно, не сможет этого сделать больше ни перед кем.

Даже перед Евой.

Эмили, покачивая бедрами, пошла вперед, приподняла платье. Боже мой, может, она и не сексуальна, но он заставил почувствовать ее таковой.

Алехандро топал ногой, заставляя ее двигаться быстрее. Она немного обезумела от раскатистых звуков гитары и кахона, сопровождавшихся пением и аплодисментами мужчин.

Эмили заметила, что Алехандро возбужден, и сделала несколько па вокруг него.

— Чувствую себя глупо.

Алехандро встал.

— Заткнись и просто будь сексуальной.

И заставил ее замолчать горячими влажными поцелуями. Его гибкое тело едва двигалось, но каждое движение, каждый топот ноги или хлопок ладони кружили ее. Она продолжала танцевать вокруг него.

Его рука скользнула к ее талии, Эмили почувствовала жар сквозь ткань. Они просто танцующие тела, свободные и близкие. Он обнял ее, она оказалась к нему спиной. Стояла, затаив дыхание. Он целовал ее в шею. Его губы на трепещущем пульсе, а язык на плоти заставляли ее прижиматься к нему. Она в блаженстве закрыла глаза.

— А ты не такая уж деревянная. — И он крутанул ее так легко, словно пол под ней вращался, и глубоко поцеловал.

Музыка по-прежнему звучала, их бедра все еще покачивались. Алехандро снял ремень, его язык преследовал ее. Эмили отчаянно расстегивала его рубашку. Он настолько красив, что ей захотелось рассмотреть его, исследуя руки, плечи, грудь, подтянутый живот. У нее от вожделения кружилась голова.

Он отодвинул ткань платья, обнажив ей грудь. Теперь они восхищались друг другом, целовались, прижимались друг к другу.

— Я думал, мне придется силой вытаскивать тебя из спальни.

— Я же говорила, что хочу тебя.

В отношениях с Эмили Алехандро отошел от отработанных приемов, поскольку оказался на неизведанной территории.

Нет, не совсем.

Он целовал ее грудь, задирал юбку, вспоминая, как делал это раньше. На винограднике они просто растворились друг в друге.

Теперь им было тепло, они были возбуждены, и ничто не могло их остановить.

— Боже!

Алехандро облизнул ее шею и остальную грудь, стянул с нее рукава. Теперь Эмили стояла по пояс обнаженной. Он стянул с нее остальную одежду. На ней остались только туфли, великолепные, красивые новые туфли. Она подняла ногу, чтобы полюбоваться ими. Он увидел ее приоткрывшееся лоно, поднял ногу повыше и положил себе на плечо. Эмили протянула руку, прикрываясь. Он остановил ее. Она нервно облизнула губы и храбро подняла другую ногу.

— Я хочу отнести тебя в постель.

Алехандро лизнул