— Конечно, учебники физики и географии.

Товарищ отца улыбнулся и открыл наугад учебник.

— Правило буравчика

О, эту дурацкую хрень я отлично помню. Но неужели в Советском Союзе такое изучали в девятом классе? Затем вспомнил, что в это время учились десять лет. И в программе было больше материала, чем у нас за одиннадцать. Дед рассказывал, то есть нынче я. И как они успевали все это выучить? Затем вспомнил, что неуспевающих обормотов отдавали в какие-то «Гопы» на рабочие профессии. А в старшие классы шли лишь те, кто собирался учиться дальше в ВУЗах или колледжах.

— Вы меня лучше по географии потестируйте.

Петр Иванович взял географический атлас и хитро улыбнулся.

— Столица Мадагаскара.

— Антананариву.

— Самая длинная река в мире.

— Амазонка.

— Столица Филиппин.

— Манила.

— Самое маленькое государство.

— Ватикан.

— Самый большой остров.

— Гренландия.

— Молодец!

Тут я был в своей стихии. С детства увлекался приключениями и больше всего обожал канал Дискавери. Изучал в подробностях спутниковые карты и любил бегать по Гугл Эрч. Мечтал когда-нибудь отправиться в дальнее путешествие. Но мама больше любила Европу. С ухоженными кварталами для туристов, шопингом и комфортабельными отелями. Правда, и там я умудрялся залезать в дебри. Вечно меня искали и наказывали. Но больше всего запомнилось путешествие с отцом, то есть сыном деда. Тьфу, скоро запутаюсь, кто кому приходится.

С папой было здорово. Мы объехали на арендованной машине всю Италию с Сиракуз до Альп. Побывали в самых известных истории местах. Древние акведуки, амфитеатры, Пизанская башня, каналы Венеции и Форум Рима. Мы ели настоящую итальянскую пищу, а не тот фастфуд, что суют везде наивным клиентам.

Сицилийская капоната и паста а-ля норма с баклажанами. Неаполитанское Пармиджано — слоеная запеканка их баклажана, сыра и томатного соуса. Не обошлось и без тыквенного ризотто. Куриная отбивная Алла Миланезе, да и сам центр итальянской моды поразили не меньше. Итальянцы умеют ценить самые мельчайшие мгновения жизни, вкус хлеба и запах трав. Мы ехали по внутренним дорогам Италии, где не было толп туристов, а народ пусть и не знал языков, но был проще и сердечней. Наверное, это от отца мое желание ладить с людьми. Жаль, что они часто такой подход принимают за слабость.

Перченые колбаски Калабрии, Апулийские пироги Орекьето, Бистек флорентино, Калабрийский сыр Качовакалло, блинчики с анчоусами. В Лации мы пробовали телячьи рулетики с ветчиной Сальтимбокка. А великолепное мороженое и обалденный итальянский кофе! Правда, мне было еще четырнадцать и пить их крепчайший кофе не особо рекомендовали. И в самом деле, я понял, почему к маленькой чашке ароматного напитка баристы обязательно подают стакан воды. Сердце начинает выпрыгивать из груди! Ну и по понятной причине вкусовые качества местных вин оказались мне недоступны. Пробовал? Конечно, втихаря. Но не понял. Был мал. Это дед мне в восемнадцать сам налил Австралийского сухого. Он считал, что надо учить пить. И обязательно качественные напитки, а не поделочную дрянь. Один раз попробуешь хорошего, и бормотуха в рот не полезет.

— Нормально все у тебя с памятью, — констатировал Петр Иванович и положил учебники обратно. — Если и есть провалы, то связаны с недавними событиями. Это не смертельно. Но бывает и хуже. Поэтому, — мужчина наставил на меня палец, — Еще два дня обязательного постельного режима. Никаких резких рывков и вот этого, — он указал в сторону гантелей. — Потом догонишь. Друзья у тебя вроде не идиоты, поймут правильно. Я с ними поговорю, как и с Алевтиной. Тебе повезло, что в семье есть хоть один вменяемый медик. Она у меня поработал месяц, толк с нее будет.

Я же усиленно решал, что делать. Пожалуй, такая отмазка от общих игр с дружками мне больше на пользу. Это Ростик настоящий — игрок. А я в его теле — жалкое подобие.

— А что я в школе скажу? Если нельзя про удар по башке.

Петр Иванович щелкнул пальцами:

— А я на что? Напишу справку про вывих плеча. Месяц посидишь на скамейке, а там, как себя будешь чувствовать. Надо и два посидишь. Здоровье дороже! В твоем возрасте быстро наверстаешь. Парень ты спортивный, форму нагнать успеешь. И у тебя главное сейчас — учеба. Не забывай! Надумал, куда поступать?

Вот еще задачка. Это деду нравились технологии, я же больше гуманитарий.

— Есть несколько вариантов.

— Подумай хорошенько. После политехнического в армию специалистом пойдешь. Там и на водителей учат. Права сразу получишь. А после армяги Анатолий тебя к себе на завод устроит. У них знаешь, какое строительство намечается? Люди нужны, квартиры будут строить. Сразу однокомнатную получишь. Если женишься, да дети пойдут, то и двух. Пока фонды не выбраны, они будут строить и строить. Решай!

Ого, какие наполеоновские планы батя на меня спроектировал! Я же понимаю, что это вовсе не Петра наработки. Интересно, что настоящий Ростик думал по этому поводу? Дед же не зря еще в восьмидесятые в Подмосковье сдриснул. Хотел большего. И оказался прав. Эх, опять вопросов больше ответов. Аж голова закружилась. Радует лишь то, что местный врач не нашел ничего серьезного. Амнезии у меня точно нет. Так что живем дальше!

На улицу я выбрался лишь в воскресенье. Алевтина и мама-Арина, как две клуши шли по бокам, то и дело озабоченно посматривая на меня. А я с огромным удовольствием дышал свежим воздухом и с любопытством оглядывался по сторонам. Мне же здесь волею судьбы жить. За эти дни много передумал и решил, что выдирать от горя из задницы волосы — последнее дело. У меня ведь есть Читы, то есть явное преимущество перед хроно-аборигенами. Это какое-никакое, но знание будущего. Читер всегда будет впереди. Это мой шанс! Если, конечно, здесь тот мир, а не выдуманное неведомыми силами игровое подобие.

Пока ничего еще не доказано, и я буду осторожней.

Двор был незамысловатым. Наш дом, то есть дом деда, и в самом деле оказался двухэтажным в виде буквы Г. Окна большие, потолки высокие. Какой-то послевоенный проект. «Сталинка» на минималках. Ухоженные цветники около подъезда, дальше простецкая детская площадка. Никакого проверенного «безопасного» пластика. Богоспасаемый скрепный металл и дерев. Дети ползают по странным металлическим сооружениям, от вида которых становится страшно. Как они тут не получают каждый день