Он с шумом плюхнулся на стул, который резко скрипнул, застонав от внезапной боли. Через секунду на стол с грохотом упали солнечные очки, карта от номера и телефон.

— Чем могу быть полезен, господа?

Офицер быстро взял ситуацию в свои руки.

— Вы в курсе, по какому поводу вас вызвали?

— Да. Я лишь не понимаю, при чём здесь я, — он лениво растянулся на стуле, демонстрируя всем своим видом равнодушие и неприязнь.

— Алексей Владимирович, мы задаём подобные вопросы всем свидетелям, имеющим возможное отношение к делу. Мы соблюдаем протокол. Поэтому не берите на свой счёт, — было заметно, что офицер волновался.

— Ну, давайте уже, спрашивайте, — он поднял руки верх. — Я самое безобидное создание на этой планете.

Виноградов еле заметно приподнял брови.

— Где вы находились позавчера и вчера с десяти вечера и до шести утра?

— Позавчера мы отдыхали в номере у Сябитова. Разошлись около часа. А вчера мы все вместе гуляли по пляжу, а потом вернулись в номер.

— У кого именно в номере вы были?

— У Сябитова. Мы немного выпили и разошлись по номерам.

— В котором часу это было?

— Около двух часов ночи.

Офицер убедительно кивнул, как бы принимая версию Котовского. Александр Петрович еле слышно фыркнул. Его губы скривились в недовольной ухмылке.

«Третьего можно даже не вызывать, — подумал он, — они зазубрили алиби и дословно повторяют его. Здесь нужно искать четвёртое лицо».

— В каких отношениях вы состояли с девушками?

— В дружески-интимных, — он ядовито засмеялся.

— Хм, — офицер явно не ожидал столь откровенного ответа. — Что это значит?

— Товарищ полицейский, сколько вам лет? Шестнадцать? Или всё-таки далеко за тридцать пять? Я думаю, вам не стоит объяснять, что, когда дяди и тёти нравятся друг другу, между ними происходит любовь, — и снова этот ядовитый смех.

Виноградову ужасно захотелось встать, уйти отсюда и больше никогда не встречаться с этими людьми, но он не мог. Какая-то сила удерживала его, а внутренний голос говорил, что он обязательно должен остаться.

Котовский снял часы и начал покручивать их, перебирая, как чётки. Через раз они ударялись стеклом о деревянную столешницу, тем самым как бы проходя проверку на прочность. Полковник внимательно наблюдал за пренебрежительными действиями собеседника и периодически прикрывал глаза.

— В вечер смерти Евгении вы не заметили ничего подозрительного?

— Нет. Она собиралась на свидание с новым знакомым. Больше я ничего не знаю.

— Это она вам лично сказала?

— Нет. Я узнал это от её подруг.

— Э… а она не была вашей подругой?

— Вы хотите спросить, с кем из девушек я состою в отношениях? — он рассмеялся.

Офицер слегка кивнул.

— У нас любовь с Викторией. И надеюсь, она не утонет в этом чёртовом море.

— Мы тоже на это надеемся, — полковник пристально посмотрел на Котовского. — А с кем из ваших друзей погибшие девушки состояли в отношениях?

— Им не так повезло, как мне. Они просто общались и не более. Максимум лёгкий флирт.

Полковник вспомнил Евгению, сидящую на коленях у Сябитова и покусывающую его ухо. Он скривился.

— Огромное спасибо за беседу. Вы нам очень помогли.

Котовский собрал со стола вещи и, ничего не ответив, вышел из ресторана.

— Я узнал этот голос! — сказал полковник и закурил сигарету.

— Вы о чём? — наклонившись вперёд, спросил офицер.

— В первую ночь я услышал довольно странный диалог между мужчиной и женщиной. Я не видел их лица, но слышал голоса. Мужчина в очень грубой форме сказал девушке, что она будет делать всё, что он скажет. Что именно для этого она здесь и находится, — он крепко затянулся сигаретой. — Также он сказал, что она будет облизывать его ботинки, если он этого пожелает.

— А что говорила девушка?

— Она соглашалась.

— Вы уверены, что это был Котовский?

— Абсолютно. Я запомнил этот низкий мужской голос, хотя он и разговаривал шёпотом. Вы заметили, что он слегка картавит?

— Вроде нет, — растеряно сказал офицер.

— Будьте внимательны, мой друг! — полковник укоризненно посмотрел на собеседника. — Очевидно, в детстве он сильно картавил, и никто в то время не помог ему исправить дефект. А сейчас, имея все возможности, он постарался избавиться от картавости, но до конца так и не смог.

— Вы уверены?

— Абсолютно. И впредь, вы можете не повторять этот вопрос. Если я что-то говорю, значит, это так. Я не привык выдвигать неверные теории, — полковник недовольно зашевелил усами.

Полицейский удивлённо, но с уважением смотрел на Виноградова.

— Я уверен, что они как-то причастны к смерти девушек. Вы заметили, как чётко, буквально в трёх словах они пересказывают алиби. Очень удобно так страховать друг друга. Ничего лишнего, ни одного слова! Ни деталей, ни эмоций! Нам с вами здесь вообще не за что зацепиться! — его лицо залилось краской. Он злился. — Вот увидите, Аксёнов скажет то же самое!

— И как нам проверить алиби?

— Нам нужен кто-то четвёртый. Тот, кто видел их за пределами номера!

— Вы склонны полагать, что они были не вместе?

— Вы не должны быть столь наивны! — полковник со злостью потушил окурок в стеклянной пепельнице. — Трое богатых мужчин приехали на отдых и два вечера сидят в номере и пьют? Я в жизни этому не поверю. Вы только вспомните их лица! Они же пропитаны похотью! Их цель — это молодые женщины, которых можно купить.

— Проститутки?

— Вы думаете, что можно купить только проституток? Вы точно работаете в полиции?

Офицер нахмурился.

— Сейчас продаётся практически всё. О времена, о нравы! — полковник поднял руки к небесам. — За время службы такого навидался. Одна дама уйдёт с вами после трёх бокалов шампанского, а другая после определённого подарка. Сейчас всё настолько доступно, что даже противно! Но давайте не будет морализировать. Я уверен, что они врут! — он минуту молча рассматривал людей, гуляющих по пляжу. — Очень жаль, что в отеле нет видеонаблюдения.

— Таковы правила этого пансионата.

— Знаете, что меня ещё удивляет в этой истории?

— Что же?

— То, что эти мужчины приехали отдыхать именно сюда!

— И что же здесь странного?

— Да всё! Я не удивился, если бы встретил их на Мальдивах или в Испании, даже Турции! Но почему Румыния? И тем более такой пансионат? Их нраву больше подходит вычурный пятизвёздочный отель, нежели уютный, комфортный пансионат.

— Я думаю, их сюда привёл именно бизнес. Я же говорил вам про клуб в Бухаресте.

— Возможно, хотя всё равно странно. Над этим нужно хорошенько подумать.

— Давайте вы сделаете это чуть позже. Аксёнов уже здесь.

В дверях показался мужчина лет пятидесяти, не столь тучной комплекции, как его товарищ, но тоже страдающий