А я не слушала. Последняя неделя стала для меня самой необычной, яркой, полной приключений, но в то же время изнурительной и тяжёлой. Сон — моё самое частое желание в последние дни — простой человеческий отдых. На фоне бухтения паука я устало пялилась в стену, вяло заставляя себя вспомнить, что ещё я не сделала перед отбоем.

Мой пустой взгляд прошёлся по старому креслу, приоткрытому окну, столу, заваленному учебниками, и вернулся к входной двери, рядом с которой мирно стояла коробка от коменданта — чёрт! Я нехотя поднялась и направилась к ночному сюрпризу.

— Ну и чего там такого важного, что не может подождать до утра? — возмутился паук.

Важного нашлось много: зубная щётка, полотенце, мыло, домашняя одежда, кроссовки, спортивная форма, стопка листов, тетради, ручки, карандаши — практически всё, что я собиралась с боем требовать у Кайла.

Однако недовольное тарахтение мага закончилось только тогда, когда я достала коробку шоколадных конфет! Мне кажется, паук опешил ещё больше, чем я.

— Это ж надо! — не заставил долго ждать Око. — Двести лет, а к первокурсницам с конфетами! Да кем себя возомнил этот ловелас на пенсии?

— Ты прав. Сладости надо вернуть, — твёрдо решила я и устремилась к двери.

— Подожди, — изменился в голосе паук. — Они стоят, как корова в Валиире. Не руби сплеча. Завтра поблагодаришь, посмотришь на его реакцию. Вдруг он от чистого сердца угостил?

— Знаешь, Око, — прищурилась я, — иногда я смотрю на тебя и думаю, может, тебе стоило превратиться в лису?

— Шутки — это не твоё, — съязвил артефактник. — Давай-ка лучше посмотрим, что внутри.

В коробке лежало двенадцать шоколадных конфет, покрытых ореховой стружкой. Аромат, исходивший от них, мгновенно заполнил комнату, а я пожелала стать самым искусным парфюмером и однажды создать духи с подобным запахом, чтобы один пшик из любимого флакона окунал в мягкую негу сладких воспоминаний.

Глава 8

Утро выдалось бодрым: едва заалела заря, я проснулась и сверилась с расписанием — сегодня меня ждали три часа «Основ стихийности» и «Физическая подготовка» на десерт.

Не определившись, какой из восьми учебников мне нужно взять, я ограничилась тетрадью и карандашом: лучше забыть книгу, чем, как я сделала вчера, себя. Мурлыкая одну из весёлых песенок, которую часто слышала от Софи, я неспешно собиралась: натянула форму, сделала привычный пучок и приколола паучью брошь на воротник с правой стороны.

Радостно сбежав с девятого этажа, я громко постучала Кайлу. Спустя три минуты, старик открыл скрипучую дверь и, щурясь, вопросительно посмотрел на меня.

— Спасибо за… — я осеклась. — …доставку… и конфеты!

Комендант, как всегда, молча, кивнул и улыбнулся. Решив, что моё лицо излучало наивысшую благодарность, я развернулась и уверенным шагом направилась к главному корпусу СиЛ.

Увидев общий зал под номером «16», где я собиралась провести ближайшие три часа, я смутилась. Аудитория спокойно умещала две сотни молодых дарований. Четыре ряда длинных столов растянулись по кабинету. Каждый был стол рассчитан на десять человек, и таких парт в каждом ряду по шесть. Напротив зоны студентов располагался высокий подиум для преподавателя на фоне доски во всю стену.

Я пришла на урок первой, поэтому была вольна выбирать для себя любое место. Отметив символичность количества рядов, я решила, что первая парта у окна идеально подойдёт для воздушника: всегда свежо, а будет скучно, можно и улететь.

Ожидая одногруппников, я вспомнила слова Роя о недостаточном внимании со стороны профессора и сочла эту ситуацию нормальной, ведь на занятии, скорее всего, присутствовало более ста адептов.

Послышался глухой удар колокола. Выглянув в окно, я не увидела источника звука. Напрягла память: может, в башне? Нет. Стоит подробнее изучить этот вопрос в библиотеке.

Тем временем студенты заполнили зал. Я была права, соотнеся каждый ряд со стихиями.

За столами около стены теснились по тринадцать-пятнадцать человек адепты в алой форме. Огневики, кажется, вольготно чувствовали себя в аудитории и ждали от сегодняшних занятий лишь развлечений и веселья.

Ученики в светло-голубом, гордо выпрямив спину, сидели в соседнем ряду. Группа водников, где преобладали девушки с идеально уложенными волосами, для меня ассоциировалась с педантичностью, строгостью и дотошностью, но я невольно восхитилась.

В ряду, ближайшем к моему, свободно разместились улыбчивые землевики в одежде мятного цвета. Думаю, друзей нужно искать среди них: лица избранников Земли светились добротой и открытостью.

Наконец, я увидела группу из пяти человек в васильковой форме и радостно помахала им, приглашая присоединиться ко мне. В ответ на моё приветствие все они притворились невидимками и робко проследовали за последнюю парту ряда воздушников. Меня неприятно кольнула слабая обида на Роя, но я быстро опомнилась, рассудив, что мы всего лишь поужинали в общей столовой — это не значит, что мы друзья.

«Основы стихийности» проводил Господин Лик. Молодой профессор выглядел более чем привлекательно: ярко-рыжие взлохмаченные волосы, карие глаза, курносый вздёрнутый нос, широкая улыбка вкупе с подтянутой фигурой и ростом около двух метров смешались в адский коктейль кумира первокурсниц.

Первую пару Господин Лик посвятил обсуждению простейших заклятий стихии Огня, которые неустанно просил демонстрировать студентов в алом; вторую — Воде, третью, соответственно, Земле. Так, многие адепты успешно попрактиковались и показали себя. Заглянув в расписание, где «Общая стихийность» значилась девять раз: каждый день с понедельника по пятницу, я довольно решила, что завтрашняя пара определённо начнётся с практики воздушников.

Физическая подготовка меня порадовала и расстроила одновременно: Господин Зергал, едва завидев форму василькового цвета, громким басом через весь полигон проорал, что ближайшие две недели «дохлых воздушников» он на своей территории видеть не собирается. Намёк понятен — наша шестёрка поспешила ретироваться.

Следующие три учебных дня не отличались от предыдущего ровным счётом ничем.

Профессор Ван, преподающий «Основы магии Воздуха» три раза опаздывал на половину занятия, а после три раза засыпа́л.

Господин Лик всё так же искромётно и живо опрашивал всех, кроме группы воздушников.

Госпожа Родос кидала интересные факты из истории Сидона в тишину, и, кажется, женщине было совсем неважно, слушал ли лекцию кто-нибудь вообще.

Старый профессор Дил удивлял нас умением задорно и с юморком говорить об этике.

А Господин Зергал, наверное, радовался, ведь мы строго отсчитывали официально отпущенные нам на отдых от физкультуры дни.

Поначалу я беспокоилась насчёт ночного происшествия с Саей и боялась встречи с ней. Однако с девушкой я так нигде и не пересеклась, потому благополучно забыла об увиденном ночью.