Шрифт:
Закладка:
Ориентируясь по памяти, заскакиваю за спину оглушенному противнику, а затем со всей силы, разрывая свои мышцы, наношу удар между D12 и L1 позвонками Глотова.
Силы этой атаки оказывается достаточно, ноги противника подкашиваются, и он падает на пол.
Пока Глотов не успел прийти в себя, наношу еще несколько десятков ударов, дробя в кашу локтевые и плечевые суставы. Также протягиваю ему горло шнурками, ограничивая поток воздуха и лишая тем самым возможности кричать.
— А ты неплох, даже ранить меня сумел, поздравляю. За такое замечательное развлечение дам тебе возможность уйти быстро, только скажи сначала, где хранишь деньги и оружие.
— Пошёл нахер!! — ох сколько ненависти и решимости в его взгляде!
Я не прощу себе, если упущу возможность сломать эту игрушку!
— Прекрасно! Чудесно! Замечательно! Твоя решимость не знает Границ и поэтому я дам тебе уникальную возможность! Если через двадцать минут ты ответишь мне то же самое, я уйду, оставив тебя в живых!
Интерллюдия
Закон не спит. ßõâå
С момента обнаружения тел в переулке прошло уже около девяти часов. И как не странно за это время ситуация стала куда менее удручающей. Да прибывшие на место преступления криминалисты подтвердили мои предположения насчёт методов убийства и количества участников драки. Вот только в одном я всё-таки ошибся.
Изначально я предполагал участие в этом деле профессионального убийцы, способного как на устранение цели, так и на полное сокрытие всех, следов преступления. На эту теорию указывало буквально всё: характер повреждений, та скорость и точность, с которой было выполнено убийство и даже идеально выбранное место преступления, из которого можно было уйти, не попав ни под одну из камер видеонаблюдения в округе.
Только вот была одна вещь, разрушающая всю идею на самом корню.
Вещью этой были оставленные преступником следы. И нет, речь шла не о незаметном волоске или отпавшей в самый неподходящий момент пуговице, всё было куда хуже.
Улик было столько, что их сбор и упаковка заняли два часа. Казалось, убийца специально сделал буквально всё возможное, чтобы его нашли. По крайней мере, идей о том, как по другому объяснить его действия у меня решительно нет.
Мало того что он оставил пятно своей крови на стене, потожировые следы на одежде покойных, и кучу отпечатков подошв обуви, так еще и цепочка этих самых следов вела, не к гаражному кооперативу, в котором затеряться раз плюнуть, а к выходу на ближайшую улицу. Выходу, прямо напротив которого стоит букмекерская контора, с демонстративно висящей прямо над входом, здоровенной камерой видеонаблюдения.
Даже ребенок смог бы оставить куда меньше следов, чем этот “профи”. Такое чувство, что преступник — какой-то дремучий отшельник, способный забороть голыми руками медведя, но при этом совершенно не приспособленный к жизни в современном обществе.
Вообщем, кажется, зря я поддался унынию, при ближайшем рассмотрении дело оказалось скорее интересным, чем сложным.
Правда, даже несмотря на весьма радужные перспективы, от идеи расспросить об этом деле Глотова я так и не отказался, собственно говоря, к нему сейчас и еду.
Да улик много, и раскрыть преступление, вероятнее всего, удастся без его помощи, но я не удивлюсь, если он уже знает имя и местонахождение преступника, что еще сильнее упростит мою работу.
До дома Глотова я добрался за тридцать минут. Десять из которых ушло на поиск места для парковки.
Когда уже подходил к подъезду нужного мне дома, из него вышел чертовски странный тип. Молодой невысокий парень. Несмотря на весьма не тёплую погоду, одетый в явно слишком большую для него футболку и насквозь мокрые порванные джинсы. Растянутый в застывшей улыбке рот и остановившийся, ничего не выражающий взгляд, делали его лицо похожим на жутковатую маску. В руках парень нёс два кейса для переноски гитар, а за его спиной был огромный походный рюкзак.
При виде подобного кадра мои, выработанные за восемь лет работы в органах, инстинкты буквально заорали, о том что, задержав его, я явно не прогадаю. Но к сожалению, сейчас у меня есть дела поважнее, если разговор с Глотовым ещё можно было отложить, то вот выезд на новое место преступления, о котором мне сообщил по телефону Паша, когда я искал место для парковки, требовал срочного внимания, заставляя меня действовать максимально оперативно, не отвлекаясь на всяких подозрительных личностей.
Зайдя в подъезд, я отметил отсутствие консьержа на посту и сломанный магнитный замок на двери, странностей всё больше, а времени всё меньше. В любом случае разборки с мелкими неприятностями и хулиганами это работа дежурных, вот пусть они и разбираются. К тому же район не мой. Так что, не обращая внимая на всё сильнее и сильнее разгорающееся внутри чувство беспокойства, я сел в лифт и нажал на кнопку нужного мне этажа.
Нервы с этой работой уже ни к черту, в каждой тени преступление мерещится. Зачем себя лишний раз накручивать. Сейчас решу быстро вопрос и свалю отсюда без проблем. А то что интуиция, буквально орёт об опасности, так это она с недосыпа.
Хотя зачем я себя обманываю? Пистолет уже перекочевал из наплечной кобуры в руки, а нервы напряжены до предела. Мои эмоции более чем оправданы, ведь мне уже известно, что увижу перед собой, когда выйду из лифта. Да двери ещё не открылись, и я не вижу происходящего на этаже, но просочившегося в мои ноздри запаха более чем достаточно, для как минимум поверхностного понимания ситуации.
Этот смрад, наполнивший всё ещё закрытую кабину лифта, невозможно забыть, почувствовав его однажды, он навсегда врежется в память, заставляя вставать дыбом все волосы на теле каждый раз, как ты почувствуешь его вновь. Безумная смесь из запахов крови дерьма и желчи, учуяв которую подсознание начинает буквально вопить об опасности, выбрасывая в организм огромные порции адреналина. Так пахнет бойня.
Источник смрада обнаружился сразу после того, как двери открылись. Прямо в проходе лежало тело молодой девушки. Шёлковый халатик, скрывавший худенькое тельце, был насквозь пропитан кровью. Её огромные голубые глаза уже успели помутнеть, но даже несмотря на это, лицо по-прежнему можно было назвать красивым. Эта девушка была
