угроз была выдумана ею самой, как, например, угроза с моей стороны и со стороны Вероники, — он прикоснулся к волосам моей сестры, а она с любящей улыбкой посмотрела на него.

Сейчас я мог бы поклясться, что они действительно любят друг друга и ничего не замышляют против императорской семьи. Они очень гармонично выглядели рядом друг с другом, и каждый их жест был наполнен заботой.

Но тут же я вспомнил слова Анны, которая тоже не сомневалась, что Юрьевский что-то замышляет, хоть и втайне от самого себя, и хочет использовать мою сестру в своих целях. И понял, что расслабляться рано. Необходимо держать ухо с Василием Ивановичем востро.

— Она и сейчас считает, что не всё ещё потеряно, — сказал на это Воронцов и развёл руками. — Только что звонила, требовала, чтобы я примчался срочно к ней и что-нибудь придумал.

— Вот неуёмная, — улыбнулся Юрьевский и прошёлся по палате, глядя за окно. — Впрочем, у нас весь род такой. Она не успокоится, пока будет жива. Никогда не признает своего проигрыша, а виноватыми будут все вокруг, но только не она, — он тяжело вздохнул. — Видят боги, я отговаривал её от всей этой затеи, особенно когда стало ясно, что Мария не от её мужа. Но она на это сказала, что я хочу ей помешать, потому что трон нужен мне самому. Моего мнения она спросить, конечно же, забыла.

— А какое ваше мнение? — поинтересовался я, чтобы не быть похожим на Елену. — Вы бы хотели управлять страной?

— Видите ли, молодой человек, с большой властью обычно приходит и большая ответственность, — философски ответил он, но затем сам улыбнулся этой сентенции. — Но даже скажу иначе: вы видели огромный клубок змей возле трона?

Воронцов хохотнул, видимо, понял, о чём идёт речь. Вслед за ним закивал и Пирогов. Я решил, что речь о различных кланах, сгруппировавшихся вокруг императорской семьи и получающие свои дивиденды с этого.

— Не видел, так как далёк от этого, — ответил я истинную правду.

— А я видел, — ответил мне Юрьевский. — И должен вам доложить, меня совсем не впечатляет мысль о том, что мне нужно будет этот клубок распутывать. Поверьте, мне хватает той власти, что у меня есть. Мне даже выгодно, чтобы нынешняя монаршая семья была в добром здравии, а жизнь в государстве спокойной.

— И что же вы намерены делать в сложившейся ситуации? — спросил я, потому что мне действительно стало интересно, как его позиция соотносится с происходящим.

— И вот это как раз «во-вторых», почему я приехал, — ответил он. — Уж поверьте, я кое-что смыслю в коалициях.

Но, прежде чем он продолжил свою мысль, вновь зазвонил телефон.

— Это Елена, — произнёс Воронцов с сокрушённым видом. — Я обещал ей подъехать.

— Ничего страшного, — проговорил Василий Иванович, — пусть сама приедет, заодно и мы с ней поговорим.

С этими словами он взял трубку, а все остальные собравшиеся обратились в слух.

— Да-да, — ответил он неподражаемым тембром, и тут же на той стороне тон стал тише. — Воронцов? Зачем он тебе, душа моя? — я буквально слышал, как идёт продолжение некоего театрального представления, начатого давным-давно. — Мне? Нет, мне он сейчас особо не нужен. Но тебе-то зачем? Думаешь отмыться с его помощью? Я очень сомневаюсь в этом, потому что тут мало одного изобретательского ума, — и с этими словами он нажал кнопку, которая делала слышимым голос собеседника Василия Ивановича для всех остальных.

— Сомневаешься? — прорычала Елена Ивановна. — Ну это мы ещё посмотрим! Сейчас я прибуду, и мы поговорим!

Глава 8

Прибыла Елена Юрьевская действительно очень быстро. Прошло всего минут пять после звонка. Мы как раз попросили принести нам кофе на всех и особо даже не общались. И вот прямо посреди палаты открылся портал, из которого вышли Елена Ивановна и пара её телохранителей.

В импровизированном кабинете Воронцова становилось тесно, так как он не был рассчитан на такое количество людей, находящихся в нём одновременно.

— Ну что, ты рад? — первым делом прошипела Елена брату, состроив обиженную гримасу. — Добился-таки своего⁈

— Я? — удивился Юрьевский. — Честно говоря, я немного расстроен, что моя племянница не сможет стать императрицей. Но тут уж ничего не поделаешь. Сама понимаешь, какая щекотливая ситуация.

— Какая ещё щекотливая ситуация! — разъярилась светлейшая княгиня ещё больше. — Ты опять о своём? Я тебе сто раз говорила, что не изменяла Андрею! И никогда не собиралась этого делать! — и только теперь она обратила своё внимание на нас. — Извините, господа, что оказались втянуты в наши семейные дрязги, но, как я понимаю, теперь вся империя копается в нашем грязном белье, так что невелика новость.

Мы стояли в ряд и пили кофе, наблюдая за разборками светлейших князей. Между ними искрили не только эмоции, но и магия. Я буквально видел, как вокруг обоих колышется защитный кокон, тоже, наверняка, созданный благодаря лаборатории Воронцова.

— Но как же ты объяснишь тот факт, что у твоей дочери магия барона фон Фиркс? — поинтересовался Василий, но ироничная улыбочка уже сошла с его лица. — Я знаю, ты как-то пытаешься это объяснить, но реально?

— Дорогой мой брат и все остальные присутствующие, — она обернулась к нам и развела руки в жесте, показывающем, что ей нечего скрывать. — Я клянусь, что никогда не изменяла своему мужу Андрею Волконскому и дочь Мария — от него. Что же касается магии, которая проявилась на инициации, полагаю, что это либо какая-то порча, наведённая на мою дочь, либо ещё что-то, чего мы просто не знаем. Но я готова на любые проверки, чтобы подтвердить, что Мария — кровь от крови моего мужа.

— И кому могло понадобиться такое? — спокойно спросил Василий Иванович, пристально глядя на сестру. — Это же очень сложно провернуть, если вообще возможно.

— Кому-кому, — Елена посмотрела на него с таким выражением, словно он над ней издевался. — Тебе и могло понадобиться. Это ты не хотел пускать её к трону, вот и нанял кого-то, чтобы они сотворили это с невинной девушкой.

— Я, конечно, всё понимаю, — на удивление светлейший князь Юрьевский воспринял обвинение совершенно спокойно, словно оно его и не касалось, — но зачем это