– Я такая же. Меняю свои привычки в зависимости от того, где живу. Когда останавливалась в Нью-Йорке, меня покорила сицилийская пицца и матчи футбольной команды «Нью-Йорк Космос».

– Сицилийская пицца – настоящее искушение. Тесто для пиццы должно быть похоже на презерватив – тонкое, воздушное, без лишних добавок, – протянул Макс.

– Ну, искушение восхитительно на вкус, – смеясь, пожала я плечами.

– Как и твой смузи. Спасибо. – Макс усмехнулся, глядя на многоразовую соломинку, которую я воткнула в его стакан.

Наступила тишина, пока мы оба переводили дыхание.

– Знаешь, ты действительно другая, – произнес он наконец. Его улыбка тут же померкла.

Я поняла, что он имел в виду. Рэнсом обрисовал ему совершенно иную картину. Выставил меня трудной, неуправляемой и грубой. Я не понимала, как можно верить Рэнсому на слово. У него такой циничный, мрачный взгляд на жизнь.

– И какая же? – мягко спросила я. Мне не хотелось спугнуть Макса. Я видела в нем потенциального союзника.

Он сделал глоток смузи, чтобы выиграть время. Я терпеливо ждала.

– Не знаю. Просто представлял себе…

– Кого-то невыносимого? – Я приподняла бровь, опираясь локтями на островок между нами.

– Вроде того. – Его уши стали цвета спелых то-матов.

– А Рэнсом, случайно, не имеет отношения к этому представлению? – Я склонила голову набок. Понимала, что ступаю в опасные воды. Рэнсом – его босс. Охранное агентство, на которое они работали, носило его фамилию. Но мне нужно было подтверждение.

Макс нахмурился, выглядя искренне озадаченным.

– Что ты имеешь в виду?

– Рэнсом сказал тебе, что я – сущий кошмар?

– Нет. Он обсуждает только технические вопросы. Вот почему его прозвали Роботом. – Все тело Макса застыло, напряглось. Он знал, что ему не следовало этого говорить. Я навострила уши.

– Его прозвали Роботом? – уточнила я.

– Ну… да.

– Кто?

– Практически все в нашей сфере.

– Почему?

– Потому что он никогда не принимал нелогичных, поспешных решений. Он самый прагматичный человек в мире. Словно устроен каким-то определенным образом. Будто он… ну, ты понимаешь.

– Робот, – закончила я, довольная тем фактом, что, по крайней мере, отсутствие интереса ко мне со стороны Рэнсома не обусловлено личными мотивами.

Макс кивнул.

– Впрочем, дело не в этом. Я думал, что ты будешь невыносимой, потому что, хм, погуглил, и мне показалось, что у тебя высокие запросы. Рэнсом не говорит о клиентах. Вообще. Он безумно профессионален, так что не волнуйся.

Я хотела сказать ему, что этот безумно профессиональный тип заморозил мои кредитки, украл телефон и устроил сцену на глазах у моих друзей, но, судя по блеску в глазах Макса, когда он упоминал о своем боссе, мне не удастся убедить его в том, что Рэнсом переступает границы.

Мы продолжили потягивать смузи, и Макс рассказал мне о том, как ему пришлось вывозить поп-звезду из гостиничного номера в служебной тележке.

Макс оказался милым, веселым и интересным. К тому времени, когда часы пробили десять, он уже расположил меня к себе, и я мысленно пожелала, чтобы он чаще дежурил.

Однако мне еще предстояло обдумать борьбу с Рэнсомом, и время было не на моей стороне. Где-то после десяти я потянулась и притворно зевнула.

– Пожалуй, приму душ и лягу в постель.

– Хорошо, я буду внизу, если понадоблюсь.

– Когда вернется Рэнсом? – спросила я, вставая. Хотела знать, сколько времени у меня есть для осуществления плана.

Но в глубине души задавалась вопросом, где он, черт возьми, и почему так долго не возвращается.

Макс поджал губы, размышляя над ответом.

– Вероятно, не раньше середины ночи. Может, утром. Я останусь здесь до девяти утра. Но не волнуйся, спать на дежурстве не собираюсь.

Значит, Рэнсом сегодня развлекается. Лицемер. Интересно, на каких женщин он западает? Высоких и стройных? Умных и с чувством юмора? Гениальных? Наверное, все вышеперечисленное. Моя сестра Гера могла бы превзойти их всех. На мгновение я представила, что Гера с Рэнсомом встречаются, и по спине пробежала дрожь.

Странно, но мысль о том, что мой телохранитель оказывает внимание – причем благосклонное внимание – другой женщине, вызывала у меня раздражение и беспокойство. Хотя я сомневалась, что такой подонок, как он, станет тратить время на то, чтобы всерьез ухаживать за девушкой.

– Ладно. Только возьму ужин, чтобы поесть в спальне. – Я мило улыбнулась, распахнула дверцу холодильника и достала один из огромных сырых стейков, которыми Рэнсом набил мой холодильник.

Меня привело в бешенство, что он не учел того факта, что я стала вегетарианкой по моральным соображениям. Положить в холодильник то, что я считала трупом животного, все равно что показать огромный средний палец всем моим убеждениям.

Накрыв стейк другой тарелкой, я направилась наверх, где заглянула в одну из ванных комнат, чтобы взять ножницы, а затем вошла в комнату Рэнсома.

Я зашла сюда впервые с момента его переезда, если не учитывать сегодняшней стычки, во время которой у меня не было возможности как следует ее осмотреть. Я оглядывалась по сторонам, с жадностью замечая каждую деталь и сохраняя ее в памяти. Одна из важнейших стратегий войны – досконально изучить своего врага.

Неудивительно, что комната оказалась очень опрятной, с тщательно продуманным порядком. По сути, в ней почти ничего не изменилось, за исключением того, что все декоративные подушки, которые раньше лежали на кровати, теперь исчезли, видимо, будучи засунутыми в один из шкафов.

Было странно обыскивать комнату, которая являлась частью моего дома. Запах Рэнсома – насыщенный аромат леса и кожи – прилип к простыням. Открыв один из ящиков, я обнаружила коллекцию часов и ремней. Все ремни аккуратно скручены. Часы стоили не меньше пятидесяти тысяч за штуку. Рэнсом точно был при деньгах.

В другом ящике хранились его носки, запонки и нижнее белье. Все было черным, дизайнерским и совершенно новым.

Рядом лежала изящная плиссированная веревочка. Простите… что?

Зачем этому мужчине понадобилась веревка?

Пытаясь убедить себя в том, что это нормально, что, возможно, она нужна ему для работы (но каким образом?), я задвинула ящик. Должно быть объяснение. Рэнсом был придурком, но он не вызывал у меня устрашающих чувств. А я умела улавливать эти намеки довольно хорошо. Опыт и все такое.

Подойдя к шкафу, я нашла его костюмы и рубашки. Щелкнув ножницами в воздухе, принялась за работу. Разрезала стейк на мелкие кусочки, а затем спрятала их в темных и незаметных местах в шкафу, где Рэнсом никогда не сможет их найти. Если он так любил мясо, то будет справедливо, чтобы он и пах им.

Никогда в жизни я не делала ничего настолько коварного и уже начала испытывать сожаление, когда последний