Шрифт:
Закладка:
Устало поведя плечами, Нортис развернул платформу к противоположной стене отсека, где лежали его немногочисленные пожитки. Он надеялся, что Марлин оставила хоть немного от коробки с пайком – ему требовалось подкрепиться. Надежды не оправдались – упаковка из пищевого пластика была опустошена до последнего брикета. Вздохнув, Нортис перевел взгляд на раздавленную тубу и помимо чувства голода ощутил еще и жажду. Ничего не поделаешь – надо ехать к Рамиресу и заказывать завтрак. Опять придется тратить деньги. В любом случае ему придется доплатить за просроченные дни – они договаривались лишь на неделю, а сейчас шел уже девятый день пребывания калеки в ЖилМоде. Пора платить по счетам.
Оставив терминал включенным, он вывел гусеничную платформу в плохо освещенный узкий коридор и заблокировал дверь в отсек. Шелестя гусеницами по замусоренному полу, Нортис добрался до регистрационной стойки. Жирный Рамирес был на месте и, с аппетитом причмокивая толстыми мокрыми губами, жевал очередной кусок пиццы. Когда калека выкатился из тени на свет, толстяк заметно вздрогнул и с трудом проглотил уже пережеванный кусок.
- Здравствуй Рамирес – поприветствовал Нортис хозяина ЖилМода – Как у тебя дела?
- Неплохо – отозвался Рамирес и пристально вгляделся в лицо юноши – Твое лицо изменилось. Да и голос… Все нормально? Ох, сынок…
- Лучше не бывает – бодро ответил Нортис – Не обращай внимания на глаза – это того стоило. Зато теперь у меня две полноценные руки.
- Оно конечно так… - протянул Рамирес, но продолжать тему не стал и протянул Нортису пиццу – Будешь?
- Не откажусь – с благодарностью сказал парень, принимая предложенный кусок – Спасибо.
- Чего уж там. Проголодался наверно? За неделю-то?
- За девять дней – поправил его Нортис, впиваясь зубами в пиццу – И я должен тебе еще двадцатку. И скорей всего я останусь у тебя еще на недельку. Что скажешь?
- А что тут говорить? – развел руками Рамирес – Оставайся. В наше время и в нашем секторе платежеспособных клиентов становится все меньше. И все больше плодится никчемного отребья вроде нарков, воров, насильников и убийц. А правление сектора и в ус не дует! Так что оставайся. Цена та же – десятка в день.
- Выход в сеть? – для уверенности осведомился Нортис.
- Оставлю – махнул жирной рукой хозяин ЖилМода и калека автоматически заметил, что на правой руке Рамиреса не хватает трех пальцев.
Спрашивать он ничего не стал. Молча набив в браскоме несколько команд, отправил на счет Рама девяносто кредитов. А затем отправил вслед еще двадцатку. Наткнувшись на вопросительный взгляд толстяка, пояснил:
- Несколько суточных пайков, пять двухлитровых бутылок с чистой водой.
- Понял. Сейчас все закажу и отправлю тебе в отсек. С тобой приятно иметь дело, Нортис. Человек серьезно относящийся к неоплаченным долгам - большая редкость во внешнем секторе.
Усмехнувшись, калека мысленной командой развернул гусеничную платформу и кивком попрощавшись с Рамиресом, покатил к коридору ведущему в его крошечный отсек.
- Нортис – чуть помявшись, окликнул его Рамирес – Ты вообще как? Все нормально?
Остановив платформу, юноша развернулся к толстяку и, сфокусировав на нем визоры глазного имплантата, несколько удивленно поинтересовался:
- В смысле?
- Да проходил я недавно по коридорам – обычный осмотр, ничего особенного – а из твоего модуля то ли смех безумный, то ли плач горестный доносился. Словно гиена хохотала,… мне даже жутко стало…
- Кто? Словно кто хохотал?
- Гиена. Пятнистая. Животное такое вымершее – путано пояснил толстяк – Хищник и падальщик со старой Земли. С праматери нашей – голубой планеты в Солнечной системе.
Выдержав паузу, Нортис криво улыбнулся и ответил:
- Гиена… Очень интересно… Успокойся, Рамирес – со мной все в полном порядке. А смех… У меня была небольшая проблема с новыми легкими и голосовыми связками. Сейчас все нормально. Я не сойду с ума и не начну громить твой ЖилМод.
- Да я ни о чем таком и не думал – замахал руками толстяк – Просто хохот больно жутким был. Раз говоришь, что все в порядке – значит, так оно и есть. И на этом закончим. Через полчаса тебе доставят еду и воду. Может еще пару бутылочек пива заказать? Что скажешь?
- Спасибо, Рам. Но алкоголь мне сейчас нельзя – ровно ответил калека.
- Ясненько. Ну в общем, скоро все доставят. А ты иди, иди – полежи чуток, отдохни.
Нортис привел механические движители в действие и, шурша пластиковыми гусеницами, скрылся в коридоре, оставив жирного Рамиреса вытирать обильный пот со лба. Постоялец разговаривал вежливо, старательно улыбался, но бывалого хозяина ЖилМода так просто не проведешь – судя по всему, искалеченный парнишка далеко не в порядке. Слишком уж разительно отличался тот скромный и вежливый калека от нынешнего существа больше всего напоминающего сошедшего с ума киборга из старых добрых «ужастиков», до которых Рамирес был большим любителем.
Набрав на экране короткий номер, Рамирес сделал заказ для странного постояльца и постарался выкинуть его из головы. Во внешнем секторе не стоило слишком глубоко лезть в чужие дела – иначе на следующий день ты можешь оказаться лежащим в гниющей куче мусора с использованным дозером зажатым в мертвом кулаке. Копы просто поставят обычный для таких случаев диагноз – передоз. Пусть Нортис всего лишь семнадцатилетний пацан, но глядя на его застывшее спокойное лицо и мертвые визоры глазного имплантата, Рамирес чувствовал, как его начинает бить мелкая дрожь. И еще этот странный полу-смех, полу-вопль…
- Это не твое дело, Рам – пробормотал толстяк – Это не твое дело. Думай только о работе.
Наткнувшись взглядом на недоеденный кусок пиццы, он поспешно схватил его и откусил огромный кусок, не обращая внимания на капающий на комбинезон кетчуп.
15.
Впиваясь крепкими молодыми зубами в крошащийся брикет пайка, Нортис машинально откусывал, а затем пережевывал почти безвкусный ком, не отрывая новых «глаз» от экрана терминала. Пока он договаривался с Рамиресом о комнате и пайке, поисковик успел закончить работу и вывел на экран десятки результатов. Наскоро просмотрев длинный список, Нортис вбил в поисковую строку еще несколько слов, имеющих смысл только для него – рыжий, пирсинг, клевая телка и секс. Возможно ему повезет – если кто-нибудь из расправившихся с его семьей ублюдков
