— Ахметыч иного не желает…

Галина понимающе хмыкнула, подняла крайнее сиденье и достала из ящика бутылку с яркой этикеткой и закручивающейся крышечкой.

— Вы вернете?

— Постараемся. Но ты, если что, к Ахметычу в купе заглядывай. Он на столе оставит или на полке под окном.

Половину «Юбилейного» отлили в «армянскую» бутылку и благополучно разбавили крепким чаем. Ольга тщательно притерла пробку, предварительно аккуратно разогрев спичкой края. Выступающие бугорки спаялись, а спиральную нарезку Ольга отполировала ногтем — не подкопаешься.

Лиза придирчиво оглядела ее работу и похвалила:

— Класс!

Оставшуюся половину выпили сами, все равно надо подождать, пока бригадир разместит «двойников», да подгадать, чтоб радист Володя успел налить ему непременные сто граммов перед сном. Тогда можно и их «продукцию» нести, иначе Ахметыч сразу распробует обман.

На их счастье, Ахметыч уже принял чарку. Он сидел на полке, по-восточному скрестив ноги, и, как обычно в таких случаях, сокрушенно вздыхал:.

— Отец мой в рот этой гадости в жизни не брал, и брат его, Джохар, и дед мой, Аман… Коран не позволяет правоверным водку пить, грех это большой. Один я, шакал неверный…

— Брось, Вань, — привычно утешал его Володя. — Зато мать твоя, Анна Ивановна, до сих пор крепко на грудь берет. А уж как песни потом поет — на всю улицу слыхать. Это еще князь Владимир сказал: «Вино пити есть веселие на Руси!» Вот жил бы ты у них там, Вань, там бы и намаз совершал, и чего там еще, а у нас — извини — положено! — И он щедро плеснул Ахметычу еще пятьдесят.

— А вот и мы! — с улыбкой возвестила Ольга и поставила бутылку на стол. — Разливай, Володя.

— Разливай, — подтвердил бригадир. — Первая колом, а вторая соколом…

Глава 10

Полдня ехали спокойно. Пассажиры попались смирные, большей частью дремали. Скандальное семейство Ахметыч, по счастью, отселил в другой вагон. После ночных треволнений Ольга расслабилась и успокоилась. Они с Лидкой даже сходили вдвоем в ресторан на длинном перегоне, съели фирменную солянку и выпили пива.

После обеда поменялись сменами, согрели титан, заварили чай, и Ольга принялась разносить его по, купе. Расставляя на столе стаканы, непременно добавляла невзначай скороговоркой:

— Икорки черной, свеженькой, не желаете? Дешево…

В двух купе согласились посмотреть. Ольга сбегала в служебку, принесла банки.

— Вы пока подумайте, а я дальше чай разнесу и потом к вам загляну, — улыбнулась она, зная по опыту, что если человек держит товар у себя больше пяти минут, он уже считает себя обязанным за него заплатить. Психологи называют это «эффектом привыкания».

На чае они с Лидкой тоже делали скромный бизнес, пользуясь тем, что проводили расчет в конце поездки, когда пассажиры уже сидели на чемоданах и им было неудобно доказывать, что за дорогу выпили два стакана чаю, а не четыре, как утверждает проводница.

В шестом купе ее внимание привлекла веселая компания: пухлый лысенький мужчина с симпатичной улыбкой травил анекдоты, а две женщины бальзаковского возраста с готовностью смеялись каждой его шутке. Четвертый пассажир спал на верхней полке.

— Чайку? — тут же включилась в общий веселый настрой Ольга. — Или чего покрепче?

— Можно и покрепче, — подмигнул своим дамам лысенький.

— Это мы мигом, — Ольга обрадовалась, что по примеру бабы Тани тоже догадалась захватить в рейс водки. — А закусить?

— А что предложите?

Лысенький игриво поглядывал на дам, и Ольга воспользовалась ситуацией.

— Для такого галантного кавалера могу и икорку раздобыть, — она подмигнула, приложила ко рту ладонь и сделала вид, что говорит только лысенькому. — Дешево…

— Несите, — решил он. — Нет, лучше я сам с вами схожу, там и рассчитаемся.

Он надел пиджак, взял в руки портфельчик и вышел вслед за Ольгой.

Обрадованная, она достала из «загашника» бутылку водки, подняла полку и вынула банку с икрой….. да так и застыла с ними в руках, потому что лысенький сунул ей прямо в лицо раскрытое удостоверение.

Он больше не улыбался. Глаза стали жесткими, в них зажегся мрачный азарт охотника.

— И сколько же у вас этого добра9! — злорадно сказал он. — Сейчас составим актик…

За его спиной откуда ни возьмись возникли еще двое. Один из них ехал в первом купе, а второй в последнем. Ловко распределились: по краям и в середине…

Ольга ошалела от неожиданности, колени мелко задрожали, а сердце гулко ухнуло вниз.

Лысенький цепко ухватил Ольгу за локоть, а его здоровенный напарник принялся вынимать из-под полки сумки с икрой.

— Неплохой улов, — хмыкнул он. — И сплошь самопал. Видал, сколько пленок?

Он открыл банку и ткнул Ольге.

— Таким дерьмом отравиться раз плюнуть. Где брала? Кто поставщик? Кто готовил? Отвечать!

Она аж присела от страха, так неожиданно громко он рявкнул.

— Н-не знаю… Я сама на рынке брала… — пролепетала она.

— Будешь врать, с поезда сниму! — пригрозил здоровяк. — Посидишь в каталажке — иначе запоешь.

— За что? — изумилась Ольга.

— За экономические преступления! Или это тебе так, тьфу?! Это, милая, столько статей, что охренеешь! Я тебе и браконьерство припаяю, и спекуляцию, и торговлю заведомо опасным для здоровья товаром, и водку продаешь без лицензии…

Третий контролер достал из сумки лист бумаги.

— Что ты время тратишь? — буркнул он. — Составляй акт на конфискацию.

— На что?! — вскинулась Ольга. — Вы что, забрать это хотите?!

— Не забрать, а конфисковать. — строго поправил лысенький.

У Ольги все внутри оборвалось. Они заберут, а ей чем с Никитой расплачиваться?

В суматохе о Лидке позабыли, слишком обрадовались «улову». А Лидка с первых же слов смекнула, в чем дело, и быстренько смылась, припустила за помощью к бригадиру.

В соседнем вагоне наткнулась на Галину. Она толкала впереди себя тележку с продуктами и привычно горланила:

— Кефир, шоколад, бутерброды, пиво…

— Поворачивай! — запыхавшись, налетела на нее всем своим необъятным телом Лидка. — У нас «контрики»!

— Зашибись! — ахнула Галина. — И что?

— Ольку шмонают!

— Нашли что? — насторожилась Галина.

— А! — отмахнулась Лидка. — Потом. По самые уши хватит!

Она с трудом протиснулась мимо Галины с тележкой и припустила дальше.

— Постой! — крикнула Галина. — Они как выглядят?

— Черт его знает! Не рассмотрела! — пожала плечами Лидка и вспомнила: — Один лысый.

— Мне что ж теперь, всех лысых правильно рассчитывать?! — хохотнула Галина. — Я так в трубу вылечу!

Ахметыч, как и положено хорошему бригадиру, пришел на выручку. За это его девчонки и любили если что, Ахметыч вступится и за своих пасть порвет. Но это был не тот случаи. Со своими, «кустовыми», он всегда мог договориться, кому денег сунуть, с кем по