— Не надо… родной… не надо!

— Деньги, — пробасил я.

Барыга закопошился в закромах своей поясной сумки, щедро отсчитывая помятые купюры. И той же дрожащей рукой протянул сумму Кате. Но стоило той потянуться за деньгами, как я приметил…

— Видимо, лекарь из меня паршивый, — разозлился я. — Слух-то тебе вернул, да вот переборщил и ещё смелости добавил.

Дуло пистолета, встретившееся со лбом торгаша, сделало своё дело. Мужик напрудил в штаны и заверещал:

— Не убивай… Брат, не убивай!

Моей широкой улыбке мог бы позавидовать мужик из рекламы зубной пасты, ибо произнести фразу, так приевшуюся за всю мою жизнь, оказалось просто божественно:

— Не брат ты мне, — оскалившись, ответил я, выхватывая деньги из его рук, — гнида черножопая!

* * *

Катя была под впечатлением. Приятным ли? Не знаю. Но в целом, стоило ей только опрокинуть в себя бокал холодного вина, как вся напряжённость мигом испарилась.

Мы сидели за обеденным столиком в небольшом кафе, что стояло тут же, в центре города. С каждым её заказом мой кошелёк пустел быстрее и быстрее, но я сам был виноват. Надо ж было ляпнуть, чтобы она ни в чем себе не отказывала.

Увы, но денег с собой было не очень-то и много, а все расходы Монеткин мне отдаст до копеечки. После очередного бокала вина Катерина разговорилась. Точнее, изъявила желание поболтать со мной.

— Вот скажи мне… Вова, — томно улыбнувшись, икнула она, — как ты смог определить, что кольцо не золотое, а подделка?

— Предметы из настоящего золота одинаково сильно блестят и в тени, и под прямыми лучами солнца. Пока ты говорила о своей покупке, ты слишком радостно махала рукой. А она, в свою очередь, то была на солнце, то нет. Как понимаешь, никакого блеска я там не заметил.

— Откуда ты знаешь такие подробности, а? — её не удовлетворил мой ответ, и теперь она жаждала чуть большего. — Ты же военный. Боевой маг… а такие нюансы знаешь.

— Всякого повидал и многое пережил. Со многими общался, — честно ответил я. — А уж определить блестящую побрякушку от настоящей любой…

Хотел было сказать «дурак», но по Катиному взгляду понял, что лучше промолчать. Она-то ведь купилась на полную ересь. Повелась на красивые слова и даже не увидела очевидного, выложив пятьсот рублей за подделку. И кому? Цыгану?

И смех и грех.

— А какие ещё есть способы, чтобы определить подделку?

В её глазах читался интерес. И весьма нездоровый, так что пришлось приводить примеры, причём тщательно обдуманные, чтобы дурёхе не привиделось, что я выдумываю то, чего в этом мире нет.

Поэтому прошёлся по «лёгким» способам.

— Йод, — выдал я, ставя чашку с кофе на стол. — Можно потереть золотую поверхность о ткань, например. И на то место, где потёрла, капнуть каплю йода. Если металл за пару минут потемнел, то изделие или ненастоящее, или не слишком высокой пробы.

— Пробы? — удивилась она. — А! Это то клеймо внутри, что ли?

Тоже блин, сказала. Клеймо. Это высокоточная работа по нанесению номера так-то. Ладно, такое для её неокрепших мозгов пока сложновато.

— Ещё один из… простых, но уже более долгих способов — это проверка чёрным хлебом.

— А почему именно чёрным хлебом, а не… белым?

— Разный состав, — объяснил я, надеясь, что она не станет уточнять особенности этого самого состава. — Берёшь хлебный мякиш, смешиваешь его с водой и облепливаешь им золотое изделие.

— А дальше что? — тут она искренне удивилась. — Съесть его, что ли?

— Упаси боже… — я помотал головой, мысленно выдыхая от её детской наивности. — Оставляешь в таком состоянии, пока мякиш не высохнет. А затем разламываешь его.

— И что⁈ — выпившей Кате не терпелось постигнуть «азы».

— Все просто, — улыбнулся я. — Если внутри мякиша будут тёмные следы, значит, подделка окислилась. Правда, таким методом позолоту от золота, например, не отличить.

Монеткина было поинтересовалась насчёт позолоты, но я уже отмахнулся, пытаясь прекратить этот маленький ликбез. Тем более что у неё явно в одно ухо влетало, а в другое вылетало.

Однако, переключая внимание с одной проблемы на другую, Катерина заставила меня хорошенько подумать о её умственных способностях. Нет, тот факт, что она крайне легкомысленная, я уже принял и смирился, но чтобы настолько…

И тут она огорчила меня совсем.

— То есть ты отдала макры цыгану и ничего мне об этом не сказала? — закричал я, вскакивая с места. — И ты… боже…

Оскорблять её не было смысла, а найти этого подонка нужно прямо сейчас, пока он не улизнул отсюда куда подальше.

Приказав дуре сидеть на месте и никуда не уходить, я выбежал из заведения, чуть не сбив перед этим официантку с большим подносом, уставленным бокалами с пенным. И божьего одуванчика в соломенной шляпке, которая чуть вставной челюсти не лишилась от испуга.

А кто бы не испугался, когда на тебя несётся такой вот здоровый кабан?

Торговые палатки одна за другой мелькали перед глазами, превращаясь в однообразное сине-белое нечто. И вот, стоило мне прорваться сквозь толпу к уже знакомому месту, как меня застала пустота. Там, где полчаса назад торговал цыган, уже ничего не было. Пустота.

Голый каркас и пустой деревянный прилавок. А мужика и след простыл…

Но! Все эти золотозубые орки знают друг друга как облупленных. А как показывает практика, за золотую монетку и мать родную продадут. Поэтому следующий этап поиска был таким: мне нужно схватить первого попавшегося цыгана и допросить с пристрастием уже его.

Удача улыбнулась мне спустя пару минут, когда своей длинной рукой я прямо из толпы выхватил за плечо невысокого мужичка в широких штанах и стоптанных чёрных тапочках.

А как он верещал, когда я затащил его в первый попавшийся переулок, приложил лицом об стену и вытащил пистолет. Мужик клялся, божился всеми, кого знал и кого не знал, что впервые слышит о лавке неподалёку отсюда.

— Слышь, ты, чертёнок, — дуло пистолета чуть надавило бедняке на кадык. — В вашу магию я не верю, а уж тем более, что ты, обитатель рынка, не знаешь ничего о своих в этих точках.

— О чем ты говоришь, рома? — мужика трясло так, что у моих рук вот-вот должен был