заблудшие, разбойники и предатели кровью заслужат право на жизнь, — спокойно отвечаю тысячнику, и после небольшой паузы добавляю, — И кто сказал, что мы будем ждать пролома в стене? На штурм наши войска пойдут с совершенно другой стороны. Только для этого мне нужно ваше одобрение и исполнение воинами всех поставленных задач. С хашаром я сам разберусь.

Новая волна обсуждений, но уже более конструктивная. От ухмылок и ироничных взглядов не осталось и следа. Тут дело даже не в предложении устроить столь сложную подготовку. Сам по себе штурм не такая уж непосильная задача. Наклепать фашин и забросать ими ров сможет любой. Также не проблема наделать побольше лестниц и атаковать город с разных сторон, задавив защитников массой. Основная загвоздка в том, что нас меньше гарнизона Герата и конницы Чормагана. Пусть в городе большая часть воинов — обычное ополчение, не идущее в сравнение с опытным воином. Только хорезмская армия не готова к такой операции, и её проведение приведёт к огромным потерям. А как показывает практика, даже не всегда адекватный Джелал, начал беречь подготовленные войска. Он прекрасно понимает, что монголы вернутся. Только непонятно почему он до сих пор резвится в Закавказье? Хотя, перенос активности на восток настраивает меня на более позитивные мысли.

— Через два дня встречаемся здесь же. Мне необходимо время на размышление, — слова сардара сразу прервали шепотки, — Что тебе нужно для подготовки штурма?

— Материалы, продовольствие, ведь хашар надо обучать, а голодный человек неспособен хорошо трудится. И власть, чтобы воины выполняли поставленные задачи. Предстоит много работы, которую они до этого не выполняли.

Это я так намекнул на нежелание туркмен копать рвы и делать насыпи вокруг своих лагерей. Они даже не додумались заставить работать захваченных пленных. Наш же стан уже через два дня напоминал классический римский каструм. С некоторыми дополнениями, но основу мы не меняли. Дисциплина и соблюдение гигиены у куманов тоже на уровне. Поэтому в лагере нет больных, кроме раненых в прошлых битвах, простывших или получивших травмы при хозяйственных работах. Об этом я тоже отдельно доложил сардару, выдавая свои мысли за советы лекаря аль-Бухари. Мол, наши люди пьют только кипячёную воду и справляют нужду строго в отведённых местах, потому и не страдают от дизентерии. Ведь в истории не раз бывало, когда при долгом стоянии, осаждающая армия отступала, понеся огромные нестроевые потери. И в армии хорезмийцев, мающихся желудками и прочими болезнями, вызванными нечистоплотностью, хватало.

К своей чести, Тимур сразу сделал выводы. И уже через день его люди начали кошмарить остальную часть войска на предмет соблюдения новых правил. А так как разговор с нарушителями у него был короткий, то народ поворчал, но выполнил приказ.

— Хорошо. Встречаемся послезавтра, но ты начинай отбирать нужных людей для строительства, — сардар подвёл итог совещания.

Не сказать, что был на небесах от счастья, когда отъезжал на недовольном от долгого ожидания Карабаше. Проблем с подготовкой к штурму будет немерено. Я не сомневаюсь, что Тимур согласится с моим планом. А вот дальше начнётся самый настоящий ад. Если в умениях Гуслия и франка Барона, прибывшего вместе с Бурче, я не сомневаюсь. То с хашаром и остальными воинами могут возникнуть проблемы.

Кстати, наш франк на самом деле ломбардец. Он был среди тех христиан, которых мы освободили от рабства в прошлом году. Большая часть которых, осталась в Боджнурде. Кто-то тренировался под командованием Жака, другие занимались более мирными делами. Но некоторые оказались непоседами и не стали дожидаться моего возвращения. Вот они и уговорили дядю взять их с собой. А среди десятка необычных для этой местности персонажей оказался самый настоящий фортификатор. Именно Бернардо Барона и набросал план расположения лагерей, насыпей и мест нанесения атак. А ещё христианин пришёлся ко двору моим учёным, проводя большую часть свободного времени в диспутах с мусульманами. И обсуждали они не религию, а вполне себе материальные вещи. Я же только рад.

Если задаться вопросом, зачем мне влезать в столь сложное дело, то ответ очевиден. Моей будущей армии и инженерным подразделениям, создающимся в данный момент, надо тренироваться. Ведь через полтора года я запланировал штурм одного неприступного города, костью засевшего в горле моего смоленского дедули.

* * *

— Этот подарок является знаком искренних намерений и, чтобы вы приняли извинения моего господина.

Слуга мутного купца приносит явно тяжёлый бочонок и после кивка хозяина, выбивает туго сидящую крышку. Судя по запахам, которые вырвались из сосуда, основным его содержанием является мёд. Но не только.

Весь какой-то нескладный и обезображенный оспой слуга обернул руку тряпкой и после небольшого усилия вынул из бочки отрубленную человеческую голову. Скорее всего, казнь произошла давно, но мёд не давал тканям разлагаться. Я мельком взглянул на эту мерзость и вопросительно посмотрел на Аркена.

— Этого человека звали Пуян. Он возглавлял разведку монголов в ваших краях. Именно этот нечестивец излишне ретиво воспринял приказ о необходимости разыскать остатки славного рода Ашина, — я же внутренне застыл, поняв, о чём сейчас пойдёт речь, — Темучин на самом деле не приказывал убивать вашу родню. Вернее, он дал такое хитрое поручение, которое можно толковать двояко. Думаю, хан понимал, что сделают его люди, но сам решил обезопасить себя от ненужных подозрений. Тогда ему были необходимы хорошие отношения с тюрками, а убийство детей волчицы могло отвратить людей. Мы же хотим подобным жестом признать свою вину, но заодно заверить вас в исключительно дружеских намерениях.

Узкоглазый купчина неплохо знал огузский и даже умудрился придать своей речи некую витиеватость. Но мне сейчас было не до изящных оборотов. В душе всё кипело от воспоминаний об убитой сестрёнке и Андроне. Только я прекрасно понимаю, что придётся выслушать гонца и дать ему вменяемый ответ. Уж слишком высоки ставки, дабы позволить личным хотелкам навредить общему делу.

Я немного поёрзал на коврах, которыми был устлан пол юрты. Всё-таки непривычно мне сидеть по-турецки, вернее, будто индийский йог. Далее занял более удобное положение и ответил.

— Уберите эту мерзость. И давайте приступать к цели вашего визита.

Купец сразу подал знак слуге, который вынес бочку и её груз. В юрте остались только мы с гостем. Я даже не стал привлекать к переговорам дядю, потому что есть вещи, которые тот может не понять. При всех своих достоинствах он воин, а не политик. И я уверен, что Бурче не забыл о кровной мести. Тем более, для него неприемлемо вести переговоры