сеть магазинов, – «Малахитовая шкатулка». Завод небольшой, но производит исключительно продукцию класса люкс, причем с использованием только отечественного золота и серебра. Камни же бывают как российскими, так и доставленными из-за границы. Из Мьянмы, к примеру, приезжают знаменитые бирманские рубины, Индия поставляет турмалины и сапфиры, а Бразилия – бирюзу, турмалины параиба и изумруды. Всю эту ценную информацию Севада почерпнул у Юли, пока ожидал ее босса, поэтому к моменту возвращения Эдуарда Вагнера он имел довольно четкое представление о том, чем тот занимается.

– Убийство дедушки – огромная трагедия! – заявил Эдуард, выяснив, кем является Севада. – К счастью, он успел ввести меня в бизнес задолго до случившегося, иначе все встало бы, ведь наше дело не терпит дилетантизма и проволочек!

По всему было видно, что Эдуард гордится собой – более того, он, похоже, уверен, что ни в чем не уступает деду!

– Как вы узнали о случившемся, Эдуард Георгиевич?

– Мне позвонила Луиза.

– Когда?

– Практически сразу после того, как вызвала полицию.

– И что вы сделали?

– Разумеется, сразу рванул туда!

– Чем вы занимались до звонка мачехи?

– Меня уже об этом спрашивали: я отдыхал дома со своей девушкой. Вернулся в половине восьмого вечера, а до этого находится на работе. Это могут подтвердить охранник и моя секретарша.

– Очень хорошо! Значит, вы присутствовали при обыске кабинета деда?

Эдуард кивнул.

– Эксперты изъяли шпагу, которой его… Не представляю, кто мог такое сотворить!

– А вот Луиза уверена, что убийца – Роман. Вы не согласны?

– Дело в том, что я плохо знаком с приемным сыном деда.

– Почему?

– Я все время на работе, а он… Честно говоря, я даже не в курсе, чем он занимается! Но, знаете, у меня создалось впечатление, что дед держал Романа, как бы это правильнее выразиться… для себя, что ли?

– Как домашнего питомца?

– Да нет, конечно! Просто он… вроде как не очень подпускал его к другим членам семьи, понимаете?

– Не совсем.

– Луиза считает, что это из-за того, что Роман представляет опасность для окружающих.

– Вы о его диагнозе?

– Да я понятия не имею, какой у него диагноз, но Луиза вбила себе в голову, что раз дед консультировал Романа у психиатра, то он непременно является скрытым душегубом!

– А вы, выходит, так не думаете?

– Я же говорю, что плохо знаю Романа! Что же до Луизы… Она никого не любит, вот и говорит гадости обо всех. Интересно, что она обо мне наболтала?

– С ней беседовал не я, но, насколько мне известно, ничего такого Луиза не сказала, – честно ответил Севада. – По-моему, вы – единственный, о ком она отзывалась более или менее положительно.

– Кто бы мог подумать! – В тоне Эдуарда прозвучал откровенный сарказм. – Наверное, это потому, что я редко попадаюсь ей на глаза – в отличие, к примеру, от близнецов.

– И все же Луиза первому позвонила именно вам, – заметил опер.

– А кому еще ей было звонить – ну не близнецам же! Она и адвокату деда позвонила.

– Он тоже присутствовал на месте убийства?

– Приехал сразу после меня. Он знает процедуру, поэтому следователю и его людям пришлось снизить градус и вести себя более прилично!

– Кстати, что вам известно о сейфе деда?

– О сейфе? – удивился Эдуард.

– Луиза говорит, он пропал.

– Серьезно? Что, в… тот вечер?

– Вот в этом-то она и не уверена, поэтому попросила поинтересоваться у вас.

– Но я понятия об этом не имею! Все, что мне известно о сейфе, – его нельзя вскрывать без ключа, иначе содержимое самоуничтожится.

– Как по-вашему, в сейфе могло находиться что-то важное? – спросил Падоян. – Нечто такое, что хотели бы украсть?

– Вряд ли! Скорее всего, дед держал там личные бумаги, ну, может, еще немного наличности… Хотя вряд ли.

– Ваш дедушка когда-нибудь говорил с вами о завещании? – задал вопрос Севада, стараясь по лицу собеседника определить, что он на самом деле думает. Эдуард казался удивленным.

– Есть завещание?

– Ваша мачеха полагает, что нет.

– Конечно, ведь ей это выгодно: если завещания нет, она получает все!

– Вы забываете о Романе.

– А то, что он был усыновлен…

– Не имеет значения: процедура была официальной, а значит, он приобрел все права, какие были бы у родного сына господина Вагнера. Но дело в том, что у него ведь есть еще и внуки, а они не являются бесспорными наследниками в отсутствие завещания!

– Ну, полагаю, это можно оспорить в суде, – пожал плечами Эдуард. – И, скорее всего, иск будет удовлетворен!

– Вы намерены судиться с Луизой?

– Если завещания нет, то – да, разумеется. Меня мало интересует имущество деда, но фирму я ей не отдам: она ее продаст, потому что ни черта не смыслит в бизнесе, а я слишком много работал, чтобы просто так отдать то, чем живу!

Решимость, написанная на лице Эдуарда, не оставляла сомнений, что он сделает так, как говорит.

– Кстати, – добавил он после короткой паузы, – вы не думаете, что если завещание и было, то Луиза могла его уничтожить?

– Зачем?

– Ну, без него ведь она получает большую часть наследства, а с ним – еще неизвестно!

– У вас есть подозрения, что ваш дедушка мог оставить жену без гроша?

Эдуард неопределенно пожал плечами.

– Что Роман-то говорит? – спросил он. – Отрицает свою вину?

– Он ничего не помнит.

– В смысле?

– Роман утверждает, что потерял память после аварии.

– Неужели вы ему верите?

– Лечащий врач считает, что это возможно, но проверить слова Романа мы не можем. Пока.

Покинув кабинет Вагнера, Севада снова подошел к столу, за которым сидела кокетливая Юля.

– Ну что, вы получили ответы на свои вопросы? – поинтересовалась она.

– На некоторые – да, – улыбнулся он девушке. – Юленька, вы наверняка знаете обо всем, что происходит в компании, я прав?

Зардевшись от удовольствия, она опустила глаза и пробормотала:

– Ну что вы, вряд ли обо всем! – И тут же добавила, словно боясь, что симпатичный оперативник потеряет к ней интерес: – Но кое-что все же становится мне известно, ведь у нас не такой большой штат!

– Скажите, все ли гладко было между Карлом и Эдуардом?

– Что вы имеете в виду?

– Может, у них были какие-то разногласия, споры рабочего плана?

– Ой, я ничего об этом не знаю, честно говоря!

Юля выглядела искренне огорченной: ей очень хотелось быть полезной этому приятному парню с мягкими манерами, который вовсе не походил на полицейских, какими их изображают в детективных сериалах. Он хорошо одевался, и от него пахло дорогим парфюмом, а секретарша Вагнера питала слабость к ухоженным мужчинам.

– Слушайте, – сказал она вдруг, и ее милое личико просветлело, – вам нужно поговорить с Демченко!

– Кто такой этот Демченко?

– Директор по маркетингу.