Шрифт:
Закладка:
Время шло. Круг сузился. Вот только нам так и не удалось понять, откуда тянутся корни. Сначала Свора, а затем и вампиры, снующие в поисках информации, не сулили ковенам ничем хорошим. Чрезмерное внимание работало против нас. Ведьминские рты словно зашили, а с ходом дней следы укрылись под слоем пыли. Отчаянье утопило меня, я вернулся в реальный мир, к тебе, — его голос опускается до шёпота. — И с удивлением обнаружил, какая ты стала самостоятельная и взрослая не по годам.
— Пап, — слёзы вновь предательски жгут глаза.
— Я виноват. Столько всего взвалил на твои плечи.
— Нам обоим было больно. Не вини себя.
Лёгкая улыбка затрагивает его потрескавшиеся губы и обнимает моё израненное сердце.
— Спасибо, малышка. Без тебя я бы пропал. — Он проводит рукой по воздуху: — Как и наше агентство.
— Ты сейчас меня так захвалишь, что я потребую себе отдельный кабинет.
Наш смех сотрясает стены. И, хоть в нём ещё прослушиваются нотки напряжения, я знаю, что мы на верном пути к друг другу.
Папа смотрит на часы, висящие на стене, и ахает.
— Его высочество, должно быть, заждался!
— Подождёт, — бурчу я. — Чем обязаны его привилегированному заду?
— Ох, да. Об этом я и хотел поговорить. Ты в деле, Фэй Мэтьюс.
— Да, я умею читать смс. Мы будем расследовать убийство его брата.
— Нет. Ты будешь.
Щипаю себя за кожу, чтобы очнуться ото сна.
— Я никогда не занималась подобным. И всё ещё не понимаю связи между убийствами.
— А они связаны.
Хлопаю ресницами, и вновь прокручиваю услышанное, которое никак не хотело осесть и прорости в осознание.
— Как?
— Принц Аваро рассказал, что его брата закололи в сквере Светлого Двора после празднества. Тео нашли в бассейне с раной от лезвия, как и у твоей матери. Он ещё дышал, когда его переместили через Тропу в Тёмный Дворец. К сожалению, сердце не выдержало действия яда. Исход: отношения между Дворами накалились. Знал ли убийца, какого из двоих близнецов убивает или же был нацелен именно на Тео? Предстоит выяснить.
— Яд?
Пазл складывается.
— Думаг и перчанка. Успели вовремя распознать.
Для цельной картины всё ещё не хватает деталей.
— Так, а как он нашёл нас? Я бы знала, если бы о мамином деле писали в газетах с упоминанием отравления. Дело ограничилось единственным заголовком и парой строк: «Убийство несчастной домохозяйки. Гончие бездействуют».
— Верно. Газеты тут не причём. Провидице Тёмного двора пришло виденье. Оно показало ей лавку клана и дверь, которая вела к нам. Воительницы из Ордена выяснили, кто мы и чем занимаемся. Нашу историю. На следующий же день нам позвонили из посольства.
— Видение?
— Я и сам в этом не силён.
— Хорошо. Тогда, что его высочество делает здесь?
— Ждёт тебя.
Мой рот открывается шире и шире.
— Ты не шутил, когда сказал, что я буду вести дело в одиночку?
— Не одна, а под защитой Двора Теней. Если же ситуация осложнится, то ты выходишь из игры. Только на таких условиях я позволю дочери в этом участвовать.
— Осложнится?
— Если твоя жизнь будет в опасности.
— И как мы это поймём?
Папа почёсывает затылок.
— Когда свидетели или подозреваемые начнут умирать, — будничным тоном произносит он и нервно смеётся. — Дорогая, ты всегда сможешь отказаться. Даже сейчас. Мама бы поняла и гордилась тобой в любом случае. Как и я.
— Всё в порядке. Просто всё так… волнительно.
— Понимаю. — Папа вновь бросает взгляд на циферблат. — Думаю, пора поторопиться. Чувствую, что пахнет палёным. — Он принюхивается. — Это королевская задница горит от нетерпения.
Я хохочу во весь голос.
— Моря Посейдона!
— Давай, иди уже. У меня сегодня много дел. Если тебе будет нужна помощь…
— То я знаю, где тебя искать.
Встаю с кресла и с удивлением обнаруживаю в руке пустой стакан. Мне он больше не нужен. Я ставлю его на стол и, немного замявшись, провожу по граням средним пальцем.
— Пап?
— Мм?
— Спасибо, что доверился. И хочу, чтобы ты знал: я не сержусь из-за мамы… из-за всего. Или не буду. Не буду, правда.
Отец отрывается от бумаг, в которые уже уткнулся носом, и его улыбка затрагивает морщинки в уголках глаз.
— Ступай. — Он кивает в угол комнаты. — Или нам понадобиться огнетушитель.
Пыльный красный агрегат с выцветшей наклейкой «При пожаре» будто подмигивает нам обоим, и мой смешок вырывается наружу.
— Надеюсь, обойдёмся без тяжёлой артиллерии. — Салютирую двумя пальцами в воздух и открываю дверь. — Чао, босс!
— Фэй! — Оборачиваюсь. — Эрик Сати. Тот французский композитор. Он был примером для многих, новатором. А знаешь, кто стал моим примером? — Я хочу ответить, что Рокки или Терминатор, но пожимаю плечами. — Ты, малышка. Им всегда была ты.
Когда я выхожу во двор, улыбаясь как дурочка, то все мои мысли сосредоточены на папе. Он умеет проявлять любовь по-своему, но мне всегда её не хватало. Сегодня же ему удалось немного заполнить ту часть пустоты, что зияла внутри уже очень давно.
— Я жду уже двадцать три минуты, — констатирует низкий голос.
В пяти метрах от меня стоит принц Аваро, и его недовольная гримаса заставляет поёжиться.
Как жаль, что я не захватила с собой огнетушитель.
Satie — эксцентричный французский композитор и пианист, один из реформаторов европейской музыки первой четверти XX столетия. Его фортепианные пьесы оказали влияние на многих композиторов стиля модерн, начиная от Клода Дебюсси, французской «Шестёрки» и заканчивая Джоном Кейджем.
Глава 9 Обещание
Кровь лилась бурной рекой, Проникала в земли алые.
Лица искажались под луной.
Крики раздирали кости чалые.
(из воспоминай о "Море слёз")
Тучи всё ещё нависают над городом. Я и принц укрываемся от дождя на тесной кухне агентства, пока папа и Келли отбиваются от беженцев в приёмной. Его высочество втиснулся на табурет и оказался зажат между небольшим столиком на двоих и стеной с потрескавшейся штукатуркой. Он точно слон, которого поместили в коробку из-под обуви. Его правая рука лежит на ноге, а левая — та, что с перстнем — выстукивает ритм по столешнице. Я люблю украшения, поэтому тайком разглядываю кольцо: металл, похожий на серебро, с потёртостями, а на внутреннюю сторону уходит трудночитаемая надпись. Вытягиваю шею, чтобы получше её рассмотреть: «Аd infin…»
— Ad infinitum, — скучающе бросает принц, и, как кошка в прыжке, ловит мой загнанный взгляд. — Она означает «До бесконечности».
Его чёрные,
