Стоящая в десяти метрах от меня совсем юная на вид девчонка молниеносно сорвала с плеча лук, наложила на тетиву появившуюся в руке магическую золотистую стрелу и выстрелила.

Все произошло настолько быстро, что я успел разглядеть каждое ее движение. Не успевал только одного — среагировать. Наверное, на этом мой путь в этом мире и закончился бы, если бы не амазонка. Илона, разом потратив сразу три татуировки, выдернула из ножен короткий кинжал и метнула одновременно с сорвавшейся с тетивы стрелой. Звякнуло и не долетевшая всего пару десятков сантиметров до моего глаза стрела взорвалась ворохом искр, а сменивший траекторию кинжал звонко покатился по полу. Не думал, что Илона на такое способна.

Однако лучница и не думала успокаиваться. Выдернув из воздуха вторую стрелу, она вновь оттянула тетиву, в этот раз направив ее на амазонку. Стоящий возле нее златокудрый красавец, поразительно похожий на лучницу, вытянул руку и в ней появилось длинное копье с широким наконечником…

— Стойте!

Многократно усиленный эхом громогласный голос несколько остудил горячие головы. Однако уже через мгновение дрогнувшая было рука лучницы вновь оттянула тетиву.

— Артемида, нет!

Выскочивший вперед Дионис, а кричал именно он, встал между Илоной и лучницей, перекрыв последней сектор огня.

— Отойди, Дионис! Они напали на Афину!

Афину?! Это что, я засветил в спину магическим булыжником богине войны? Интересно день проходит, ничего не скажешь!

Дионис заговорил спокойно и размеренно, словно пытался донести что-то маленьким детям:

— Афина сама напросилась. Вы разве не понимаете, в каком положении мы сейчас находимся? Нам нужно искать союзников, а не отворачивать их от себя. Артемида, опусти лук! Тебя это тоже касается, Аполлон.

— Дионис прав, — заговорил крепкий, заросший светлой, чуть зеленоватой бородой мужчина со сломанным трезубцем. — Уберите оружие. Нам всем нужно успокоиться и начать сначала.

Афина, Артемида, Аполлон, Дионис. А этот, с обломанным трезубцем — наверняка Посейдон, к гадалке не ходи. Ко мне что, остатки эллинского пантеона приперлись? Союзников искать? Хороши дипломаты, ничего не скажешь.

Удивительно, но Артемида прислушалась к старшему. Ослабила тетиву, развеяла стрелу, но продолжила волком смотреть на Илону. Ее примеру последовал и брат, но в отличие от лучницы разом потерял к происходящему интерес.

— Так-то лучше.

Посейдон повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, но не успел. Всеми забытая Афина оправилась от удара:

— Никаких разговоров! Этот человеческий маг нанес мне страшное оскорбление своим вероломным ударом! Он должен умереть!

Глава 8. Вестник стихий

Сидя в небольшом походном кресле возле своей палатки, больше напоминающей переносной дом, Джамал потягивал из кружки травяной отвар, рецептом которого с ним поделился Лавиндр — высохший тощий старик, Приближенный Вириса. Этот дед оказался тем еще книжным червем, прочитавшим за свою долгую жизнь уйму разнообразной макулатуры и подчерпнувший на страницах самых разнообразных знаний, как уникальных, так и совершенно бесполезных. Среди этого ментального багажа у старика нашелся и рецепт тонизирующего отвара, довольно сложный в изготовлении, хотя бы из за редкости ингредиентов, но очень благотворно сказывающийся на магическом источнике чародея.

Конечно, иерофант не стал бездумно пить всякую дрянь — для этого надо растерять последние мозги. Кто знает, что на уме у союзничков? Поэтому сначала он тщательно проверил рецепт, потом все составляющие по отдельности, а затем и сам отвар. Пойло оказалось весьма посредственным, словно заваренная солома, щедро приправленная сырой землей, но эффект и правда стоил подобных жертв. Источник начинал гореть более ровно, легче откликался на призывы, так что Джамал отбросил сомнения.

Глядя на ведущий привычную походную жизнь огромный лагерь, иерофант в очередной раз с тревогой подумал об отбывшем в сторону города минотавров войске. Последний раз Вирис выходил на связь восемь часов назад, отрапортовал о том, что Кносс больше не представляет опасности, и теперь отряд с боем прорывается к Лабиринту. В следующую секунду из голософона раздался ужасный грохот, Плойгос в несвойственной для себя манере выругался и отключил связь. Судя по всему, минотавры оказывают куда большее сопротивление, чем жители Кносса.

Спустя несколько часов Джамал вновь попробовал вызвать Вириса по голософону, но тот не ответил. Иерофанта бесила неизвестность, но поделать он с ней ничего не мог, поэтому несколькими вдохами и выдохами успокоил расшалившиеся нервы, подумал и нырнул в провал входа в палатку. Чтобы спустя несколько минут вынести небольшого хрустального сокола.

Приказав охране никого не подпускать, иерофант взял птицу в руки и сосредоточился. Отправил несильный магический импульс и живущий внутри фигуры сильф тут же откликнулся.

Мир вокруг потускнел и Джамал сразу же почувствовал непрекращающийся стылый ветер, бесконечно воющий на планах Воздуха. Не задерживаясь надолго, маг сразу же нырнул на второй уровень, а затем на третий, решив пока не углубляться, потому что на четвертом свирепствовал непрекращающийся ураган, справиться с которым едва получалось даже у истинного Фтеротоса. Что творилось на пятом, последнем уровне, Джамал не знал. Ни разу так и не рискнул туда сунуться.

Несмотря на пробирающий до костей ветер, Джамал чувствовал себя здесь на удивление спокойно. Его магических сил вполне хватало, чтобы оградить себя от ярости родной стихии и слушать ветер. Научиться этому оказалось очень непросто, но иерофант справился и теперь пожинал плоды своего упорства.

— Приветствую, маг! Что привело тебя в нашу обитель?

Джамал ни разу не видел говорившего, но ни на секунду не сомневался, что это кто-то очень могущественный. Кто-то, кому не составит труда доставить немало проблем даже истинному Фтеротосу.

— Меня беспокоят события, что окружают меня в последнее время. Беспокоит навязанное мне союзничество с циклопами, необходимость подчиняться Прометею, вражда со старыми богами.

— И ты хочешь изменить это? Обрести силу? Способность сбросить с себя оковы?

— Да.

Завывания ветра стали хаотичными, из них пропала всякая осмысленность. Джамал простоял, тщетно прислушиваясь, минут десять, но так и не смог разобрать ни слова. И в тот момент, когда иерофант решил, что его собеседник ушел, голос раздался вновь:

— Долгие тысячелетия наши миры пребывали в гармонии. Пламя и Вода, Жизнь и Смерть, Воздух и Земля, Пространство и Разум. До тех пор, пока живущие во внешнем мире не нашли дорогу сюда. Нам, изначальным духам, было любопытно, к чему это приведет. Нам казалось, что если поделиться с вами силой, вы сможете направить ее в нужное русло. Развить, приумножить. Поначалу так и было. Мы слишком поздно поняли, что вам всего и всегда будет мало. Вы научились брать, ничего не отдавая. И защищаться от нашего гнева.

Незримый собеседник на мгновение замолчал, лишь ветер взвыл особенно яростно.

— Апофеозом