— Что? — отпрянула от него Аня.

— Вот. — Станислав отодвинул зеркальную дверцу шкафа-купе, вытащил прямоугольную картонную коробку и поставил ее на кровать.

Аня с любопытством открыла ее и достала изысканное платье из струящейся белоснежной ткани. Это было самое прелестное платье, какое только можно было надеть в новогоднюю ночь. Красивый лиф без бретелей был украшен дивным узором из крупных синих камней и прозрачных, как лед, страз, а верхнюю юбку сшили из воздушной легкой ткани. На ней был рисунок в виде нескольких крупных перышек в тон камням, навевавших ассоциации со сказочной синей птицей.

— Какое красивое! — вырвалось у нее. Такое на зарплату учительницы не купишь.

— Надеюсь, размер подойдет, — сказал Станислав, наблюдая за ней с застывшим лицом, и шагнул к двери.

— Подожди! — остановила его Аня. — Чье оно?

— Теперь твое.

— Значит, это платье Ларисы, — она нахмурилась и сложила платье в коробку. — Я его не надену.

— Что за капризы? — разозлился Станислав. — Да, это платье я купил в подарок Ларисе, но так и не подарил. Так что надевай смело, оно новое, только из магазина.

— Не надену, — заупрямилась Аня.

Она сама не могла объяснить, откуда вдруг у нее взялось такое предубеждение против вещи, которую Станислав купил бывшей невесте. Но в один миг радость от обладания прекрасным платьем уступила место горькой обиде. Аня почувствовала себя самозванкой — мало того, что ей придется притворяться подругой Станислава, так еще, словно в насмешку над ней, он предлагает ей платье бывшей девушки!

— Значит, платье ты не наденешь? — мрачно уточнил Станислав.

— Ни за что! — поклялась Аня.

Станислав шагнул к ней с яростной решимостью, и Аня громко ахнула. На миг ей показалось, что Станислав разорвет прекрасное платье на лоскуты, подобно тому, как Илья в фильме «Девчата» с остервенением раздавил ботинком дорогие часики, которые отказалась принять в подарок гордая Тося.

Но Станислав, даже не взглянув ни на Аню, ни на платье, подошел к шкафу и резко открыл дверцу. Несколько секунд он стоял перед рядом вешалок с брюками, джинсами и рубашками. Потом выхватил одну из вешалок и швырнул на кровать с кривой улыбкой.

— Тогда надевай это.

Аня вытаращилась на мужской спортивный костюм синего цвета, представив, как нелепо она будет в нем выглядеть. Тем более в новогоднюю ночь, рядом с нарядной Региной Викторовной. Кажется, ее невыносимый ненастоящий «друг» не оставил ей выбора.

— И надену, — сердито пообещала она, назло ему хватая костюм, и ехидно уточнила: — Надеюсь, он чистый и не пахнет?

На лице Станислава заиграли желваки, и Аня довольно отметила про себя: один-один!

— Не волнуйся, стирал сам, — процедил он.

— Потому и волнуюсь, — уколола его Аня.

Дверь захлопнулась, и Аня устало опустилась на кровать. Первое впечатление о Станиславе оказалось обманчивым, как песня сирены. Тогда, в дверях магазина, с этими его трогательными снежинками в волосах он показался ей чуть ли не воплощением всех ее романтических грез. Могла ли она тогда предположить, что новогоднюю ночь им доведется встречать вместе? Однако мечты мечтами, а в реальности Станислав оказался тем еще типом. У Ани не осталось ни малейших сомнений в том, что ее ждет самая непростая новогодняя ночь за все двадцать пять лет ее жизни.

Выйдя за дверь, Стас устало перевел дух. Ну и ночка! Удружил ему Филипп, ничего не скажешь! Сначала соврал, что Анна — сексуально озабоченная фурия. Как знал — к учительнице Стас отказался бы ехать, заставил бы приятеля самого разбираться со своими отношениями. Значит, это Анна — учительница! Когда соседка Тамара Петровна сказала, что работает в школе, у Стаса в голове будто паззл сложился. Сразу же объяснились и скромная обстановка у Анны дома, и нежная забота о соседском котике, и беспокойство из-за Филиппа, который на машине гоняет. А как трогательно она боялась гнева своей директрисы! Впрочем, Анна тоже хороша оказалась! Хоть Филипп и жаловался, что до постели его учительница не допускает, разоделась она в новогоднюю ночь как профессиональная стриптизерша. И гадать не надо, какой подарок она Филиппу готовила. Себя собиралась подарить! И из-за этого Стас почему-то на Анну злился. Как она Филиппа раньше не разгадала? Как не поняла, что он играет с ней? Похоже, она всерьез влюблена в его непутевого приятеля, раз в упор не замечала очевидного. Вот и на самого Стаса все время огрызается — не может простить ему, что привез ей дурные новости. Впрочем, разве можно ее за это винить?

— Стас! — раздался с кухни требовательный голос матери. — Сынок, иди сюда!

«Сынок, сюда! Сынок, к ноге!» — мать, кажется, сама не замечала, что обращается к нему так же, как к своим тиграм, раздраженно подумал Стас. А он за годы взрослой жизни уже отвык от ее повелительных интонаций и команд. Он нехотя двинулся к кухне. Сейчас, конечно, начнутся расспросы: где Лариса, почему она не с тобой, что случилось.

— Где еда? — грозно спросила мать, указывая в недра раскрытого холодильника.

Стас с тоской глянул на пустые полки, где сиротливо приютился кусок сыра и его подпирала последняя бутылочка питьевого йогурта. Желудок жалобно булькнул.

— Я думала, ты Новый год дома будешь встречать. Думала, Лариса всего наготовит, — сварливо забубнила мать.

Начинается, с тоской подумал Стас. Но на удивление тема Ларисы продолжения не получила. С хлопком закрыв разочаровавший ее холодильник, мать прошествовала к хлебнице и вытащила из нее зачерствевшую горбушку «Бородинского». Стас и не помнил, когда его покупал.

— Я с собой только икру привезла, — растерянно сказала мать, сверля взглядом горбушку, и кивнула на стол, где стояла полукилограммовая банка красной икры. — Думала, бутерброды сделаем к праздничному столу. Или яйца нафаршируем. Не ожидала, что у тебя все так запущено… Значит, Ларисы давно нет? — Она так и впилась в него взглядом прокурора. — И Новый год ты с ней встречать не собирался?

— Мам, — начал Стас, чувствуя себя последним обманщиком на свете, — ты понимаешь, я…

— Да все я понимаю! — перебила его мать. — Ты упустил Ларису и увлекся первой встречной.

— Мы с Анной просто друзья! — быстро возразил он, предупреждая фантазии матери.

— Мне вовсе не обязательно знать, что ты с ней еще не спал, — махнула рукой мать. — В любом случае, это вопрос времени. Я же вижу, как между вами искрит, как ты на нее смотришь. Уж я-то знаю этот взгляд. И тебя можно понять. Она настоящая красавица.

Слова застряли у Стаса в горле, потому что за спиной матери в дверном проеме возник мешковатый силуэт чучела. У чучела были пышные каштановые волосы Анны и