Попрыгунья-стрекоза.

К счастью, лифт, ползший со скоростью улитки, наконец добрался до шестого этажа, и супруги вышли, попросив Станислава, за неимением свободных рук, донести торт до квартиры.

Аня осталась в лифте одна, и до нее донесся громкий голос Тамары Петровны:

— Станислав, скажу вам начистоту, эта девица вам не пара. Вы мужчина серьезный, из хорошей семьи, вам нужна достойная спутница. У меня как раз есть одна на примете, в моей школе работает. Учительница английского, умничка, красавица. Высокая, темноволосая, как эта ваша певица, но скромная и достойная, мини-юбки никогда не напялит.

Аня слушала ее слова с замиранием сердца. Невероятно, Тамара Петровна, которая все время придирается к ней по мелочам, считает ее достойной и умной? Та самая Тамара Петровна, которую она боится до дрожи, говорит о ней с теплом в голосе, как о родной дочери? Определенно, мир перевернулся! Но еще более невероятно, что Тамара Петровна сватает ее Станиславу, даже не догадываясь, что «умничка-красавица» Анна Андреевна Синичкина и бесстыдная девица в лифте — одно и то же лицо.

Негнущимися пальцами Аня потрогала прилипшую к лицу маску, которая спасла ее от позора.

— Спасибо, Тамара Петровна, я обязательно подумаю! С наступающим вас!

Хлопнула дверь, загремели замки, и Станислав вернулся в лифт.

— Вы с ней знакомы, а даже не сказали! — вырвалось у Ани. Голос из-под маски прозвучал глухо и незнакомо.

— У тебя уже прорезался голос? — усмехнулся Станислав, нажимая на кнопку девятого этажа. — Я рад.

— Вы не ответили на мой вопрос, — строго заметила Аня, раздраженная этим резким переходом на ты. Сама она продолжит держать дистанцию с этим чужим и невыносимым человеком.

— Ты прям как учительница, — хмыкнул он и вдруг осекся, пристально взглянул на нее в прорезь маски: — Хотя почему как? Или ты в школе спецкором работаешь? Должно быть, делаешь репортаж для школьной стенгазеты?

— Ладно, ладно, — призналась припертая к стенке Аня и стянула маску. — Я вас обманула.

— Зачем? — Станислав смотрел на нее так, как будто видел впервые, в голосе его прозвучала растерянность.

— Потому что учительница в наряде Снегурочки — это нелепо! — выпалила Аня, краснея от неловкости.

— Значит, ты правда учительница… — протянул Станислав со странным выражением лица. Словно ее профессия все меняла. И добавил с досадой: — А я кретин!

Аня удивилась, но тут лифт остановился, и они вышли на площадку с четырьмя квартирами.

— А твою, то есть вашу страшную Тамару Петровну я и правда знаю, — заметил Станислав, доставая ключи и снова переходя на «вы», — она дама колоритная, такую раз увидишь — не забудешь. Но имени ее я не запомнил, вот и не понял, что она и есть ваша грозная начальница… И что она в школе работает, тоже не знал.

Квартира Станислава, как назло, оказалась самой дальней. Пришлось пересечь длинный коридор до самого конца, и Ане казалось, что все соседи сейчас припали к дверным глазкам и потешаются над ней.

Станислав открыл дверь. Анна юркнула в спасительную темноту, посторонилась, пропуская хозяина, и принялась усердно вытирать ноги о коврик, но, поняв, что это бесполезно и тапочки промокли насквозь, сняла их, отодвинула в сторону и встала на пол босиком.

Станислав пошарил рукой по стене, несколько раз щелкнул выключателем и с досадой заметил:

— Кажется, лампочка перегорела! Давайте пальто.

Это ничего, подумала Аня, снимая пальто. Скорей бы Станислав ушел на свой карнавал и оставил ее одну. Она согласна провести новогоднюю ночь хоть в полной темноте без телевизора, лишь бы больше не дрожать от каждого шороха и не бояться, что ее кто-то увидит в таком дурацком наряде.

В тот же миг Аню ослепил яркий свет в конце коридора. От неожиданности она выпустила маску, и та упала на пол. А звучный женский голос, не уступающий по силе децибел автомобильной сирене, радостно воскликнул:

— Наконец-то вы дома!

Станислав, стоявший впереди, заслонял собой Аню, и она не могла видеть женщину, появившуюся из комнаты.

— А я уже собиралась тебе звонить, сынок! — добавила та.

— Мама? — растерянно проговорил Станислав, делая шаг вперед. — Что ты здесь делаешь?

— Как что? — театрально вскричала женщина. — Приехала тебя повидать! Разве ты не рад, сынок? А еще я хочу познакомиться с Ларисочкой. Ну, что же ты прячешь ее от меня? Ларисочка, давайте знакомиться!

Станислав как-то странно взглянул через плечо на застывшую Аню и посторонился.

— Знакомься, мама, это Анна. Анна, это моя мама, Регина Викторовна.

— Здравствуйте, — выдохнула Аня, разглядывая сухощавую невысокую женщину в ослепительно-ярком, как елочная игрушка, серебристом платье с блестками.

— Анна? — Регина Викторовна изумленно вскинула тонкие брови. — А где же Лариса?

— Я тебе потом объясню, — пообещал Станислав.

Аня понятия не имела, что затеял Станислав и как ей себя вести, поэтому застенчиво улыбнулась его матери:

— Очень рада с вами познакомиться.

Улыбка замерзла на губах хрусталиками льда, когда Аня встретилась взглядом с Региной Викторовной. Цепкий взгляд матери Станислава просканирован Аню с головы до кончиков босых ног, и она почувствовала себя бабочкой, пришпиленной булавкой, которую под лупой разглядывает придирчивый коллекционер. У Ани не было ни малейших сомнений в том, что этой худощавой и нарядной даме, в которой чувствовалась власть, она не понравилась. Причем не понравилась настолько, что имей Аня какие-то виды на Станислава, у нее не было бы ни малейшего шанса дойти с ним до загса — его мать этого не допустит. Впрочем, о чем она вообще думает? Ей бы только эту ночь продержаться! Никаких иных планов на Станислава у нее нет и быть не может!

— С наступающим, Анечка! — дежурно, словно на камеру, улыбнулась Регина Викторовна. Голос у нее был высокий и хорошо поставленный — как у учителей или актеров. Интересно, кто она по профессии, гадала Аня. Может, они коллеги? Это помогло бы растопить лед.

— Какое у вас очаровательное платье! — елейным тоном пропела Регина Викторовна. — Оно вам не маловато? Кажется, вы из него выросли.

— Это только кажется, — с неожиданным для себя самой вызовом ответила Аня. С какой стати эта незнакомая дама рассматривает ее с таким презрением, как будто она — прыщ, вскочивший на подбородке, и обдумывает, как бы побыстрее его извести?

— Что ж, приятно было познакомиться, — Регина Викторовна, потеряв к Ане всякий интерес, повернулась к сыну. — Стас, проводи свою гостью.

— В смысле? — опешила Аня.

— Анечка, вы же понимаете, вам нельзя здесь оставаться, — с фальшивым сожалением сказала Регина Викторовна. — Сейчас придет Ларисочка, невеста Стасика. Вы здесь, уж простите меня, деточка, лишняя.

Аня в замешательстве взглянула на Станислава. Хуже положения и представить себе невозможно!