своих трудовых подвигах и поинтересовался планами на сегодня.

- Михалыч, слушай сюда, - Андрей внимательно посмотрел мне в глаза, что настраивало на чрезвычайность предстоящего разговора. - Ты молодец, однозначно. Золотые руки и все такое. Но теперь нам надо его угнать. Что для этого нужно? Первое, убедиться, что машина работает и заправлена.

Я прервал его и сразу разрешил одну проблему. Датчик показывал: баки под завязку.

- Великолепно, - Андрей потер ладони и продолжил перечисление.

- Чтобы запустить движки, необходим ключ. Хотя, я уверен, ты и так сможешь. Третье, надо выкатить самолет из ангара и открыть ворота на шоссе. Исключая имеющееся, получается, что главная задача открыть ворота и ангар.

- Постой, - воскликнул я, - ты забыл о Шуруме с Яхо? Они целыми днями торчат в ангаре.

- Не дрейфь. Их я беру на себя. Ты главное испытай двигатель, убедись, что через пару - тройку километров не навернется.

Неожиданно Андрей закончил разговор, встал с кресла и ушел. Я открыл рот и смотрел в след удаляющейся фигуре. Понятное дело, что заснуть уже не мог, лежал с открытыми глазами и все думал, приснился он мне или на самом деле приходил?

В столовой за завтраком я зря тешился надеждами. Комната за кружевом занавесок просвечивала темнотой. С половины одиннадцатого до половины двенадцатого прождал авиаторов. Когда появились Шурум был чернее тучи. Он предупредил меня, что впредь, за каждый день простоя ЛАшки, я отвечаю сломанным пальцем. Два увесистых пинка, которыми он выпроводил меня из диспетчерской, не позволили сомневаться в его намерениях. Надо признать, я испугался. С мрачными мыслями трусцой проследовал к самолету, влез на стремянку и изобразил бурную деятельность.

Выполняя установку Андрея, приглядывался к воротам. Я помнил, створы запирались засовом, но на счет замка имелись сомнения. Развеять их сию минуту не представлялось возможным. До ворот было метров тридцать и против света, пробивающегося в щель, ничего не видно.

Я тянул время. Не выяснив с воротами, не спешил запускать двигатель. Отвернул винты крепления кожуха и уже в четвертый раз проверил соединения проводки, после чего открутил воздушный фильтр.

Без четверти час Шурум покинул ангар. Я тайком наблюдал за Яхо застывшим в кресле со своим журналом. Уже несколько минут он не менял позы, и не перелистывал страницы. Как бы невзначай я уронил отвертку. Непринужденно спустился по лестнице, поднял инструмент, еще раз посмотрел на диспетчерскую. Яхо не шевелился.

Уверенным шагом я направился в сторону ворот. Не прямо к ним, а немного левее, наметив целью задний мост от грузовика. Шаг, за шагом приближался к агрегату, искоса вглядываясь в засов.

- Куда? - вдруг послышался в колонках густой с придыханием голос, словно говоривший страдал одышкой. Я вздрогнул, развернулся и пошел обратно. Не глядя на Яхо, махнул рукой на мост и пробормотал первое, что пришло в голову.

- Подумал, оттуда можно свинтить пару гаек.

Особенно не надеялся, что Яхо мне поверит, но это было и неважно, главное, замка на засове не было. Я вернулся к самолету, взобрался по стремянки и принялся устанавливать на место фильтр. Хотел провести испытания до возвращения Шурума, но не успел.

Послышался щелчок магнитного замка, дверь в ангар распахнулась. В светлом квадрате возник тощий силуэт Шурума, который, то сливался, то раздваивался. Я прекратил работу и вгляделся. Шурум подошел к диспетчерской. Тут все и разрешилось: за спиной Шурума стоял Андрей, вдавив ему между лопаток ствол пистолета.

- Сидеть! - рявкнул Андрей, когда они зашли в комнату. Теперь он целился в Яхо. Тот сидел, не меняя позы, лишь слегка приподнял голову.

- Ключи от лашки! - проорал Андрей и оттолкнул Шурума. Я скатился со стремянки, вбежал в диспетчерскую. Шурум медленно, нарочито бесстрашно, вразвалочку прошел к столу, выдвинул ящик, вытащил ключ с брелоком в виде черепа. Держа его на вытянутой руке двумя пальцами, вернулся к Андрею. На его губах играла пренебрежительная ухмылочка. О ее природе я мог догадываться со стопроцентной вероятностью: он и Яхо уверенны, что самолет неисправен, и мы никуда не полетим. Поэтому Шурум так легко расстается с ключом. Ну, еще и потому, что у Андрея в руках пистолет.

Андрей выхватил ключи, протянул мне:

- Михалыч, заводи.

- Щас. Две гайки и все, - затараторил я, взял ключ и побежал к самолету. Жуткое волнение овладело мной, дернул же черт так не вовремя проверять фильтр. Визит Андрея оказался полной неожиданностью не только для авиаторов, но и для меня. Спотыкаясь, разрывая смирительные путы страха, я забрался по стремянке, схватил инструмент и разбитыми параличом руками, принялся заворачивать гайки.

С горем пополам у меня получилось, через пять минут я уже сидел в кабине и трясущимися пальцами вставлял ключ в замок зажигания. Не стал заводить мотор сразу. Помедлил несколько секунд, закрыл глаза, призвал в помощь Господа нашего милостивого, и только тогда замкнул цепь. Двигатели зачихали, лопасти провернулись рывком. Сначала завелся исправный правый, загудел ровно, набирая обороты. Левый перхал, дергался, взбрыкивал, пускал облака черного дыма, но и он, наконец, схватился. Гул моторов затопил все пространство ангара, ветер из-под винтов поднял мусорный вихрь.

Я судорожно перепрыгивал взглядом по приборной панели. От напряжения взмок. Капля пота затекла в глаз и щипала. Я выругался, с остервенением стал тереть его тылом ладони, пытаясь как можно скорее восстановить зрение. Увидел бегущего к воротам Андрея. Он на ходу совал пистолет за пояс. Я с тревожным чувством посмотрел в диспетчерскую, готовый увидеть трупы.

Шурум и Яхо стояли на четвереньках у арки, удерживающей свод ангара. Шурум дергался, как волк, пойманный в капкан. Его рот широко раскрывался, а лицо корежила злобная гримаса. Его проклятия в наш адрес перекрывал шум двигателей. Левая рука Шурума тянулась к полу, он немного привстал, низко опустив левое плечо, свободной рукой красноречиво водил по шее. Лица Яхо я не видел, только его широкую спину. Он появился через несколько секунд. В то же мгновение Шурум резко исчез, словно его утянула на глубину гигантская рыбина. Яхо стоял на коленях с прямой спиной, не кособочась, угрюмый и равнодушный. Смотрел прямо на меня, отчего становилось жутковато. Я поспешил отвернуться.

Яркая ослепляющая полоса света расползалась в стороны, разгоняя полумрак ангара по углам. Андрей распахнул одну, затем вторую створу, выбежал на улицу, замахал мне рукой. Я снял самолет с тормоза, увеличил обороты. Медленно в клубах пыли и мусора