Шрифт:
Закладка:
Вскоре после полудня было получено сообщение, которое приняли на крейсерах и других кораблях конвоя: оно касалось неспокойной ситуации в Мурманске. В результате сильных германских воздушных бомбардировок, сообщал старший британский военно-морской офицер, треть города была сожжена, и британский штаб эвакуировали в предместья города; он не рекомендовал, чтобы какое-либо из судов конвоя прибывало в Мурманск, поскольку город не имеет адекватной противовоздушной обороны. Адмиралтейство немедленно ответило, что все суда соответствующего водоизмещения проследуют до Архангельска. Затем пришла телеграмма из Уайтхолла для Тови.
«Разведка Тронхейма не удалась, утро 1 июля было неподходящим для аэрофотосъемок. Так как группа Х из-за тумана осталась незамеченной, она не может иметь отвлекающего эффекта. Если вы хотите повторить операцию, запросите одним словом – «повторить».
Вскоре получили ответ Тови: «Повторить» – так маневр с фиктивным конвоем должен был быть предпринят снова. Настроение на американских военных кораблях можно было охарактеризовать теперь как «сильное возбуждение»: «Морские пехотинцы, как обычно, демонстрировали, что готовы в бой хоть сейчас. Их два молодых капитана весь день носили на лице широкие улыбки, хотя некоторые сержанты постарше, ветераны прежних кампаний, выглядели посерьезнее». Внизу в кают-компаниях, кубриках и рубке радистов специально настроенная станция передавала танцевальную музыку: Ноэль Кауерд пел свой новый хит – «Гордость Лондона», а в это время шифровальные машины стрекотали, обрабатывая все новые сообщения.
Лейтенант Фербенкс, все время ведя наблюдения и фиксируя на бумаге свои впечатления для адмирала, записал в этот день:
«Британский флот является предметом постоянного придирчивого внимания со стороны наших старых «морских псов». Его легендарное превосходство, говорят они, ушло в прошлое. Его нынешнее состояние дает пищу для удивления и дискуссий. Как великий флот, управляемый великими моряками, мог позволить себе так отстать в техническом отношении – это выше понимания поступающих ныне на флотскую службу. Трудности трех лет войны, нехватка материалов и рук только частичные ответы. Точность стрельбы, качество и типы артиллерийского вооружения, управление огнем, контроль за повреждениями и навигационное оборудование – все это, по мнению наших экспертов, давно отстало от времени. Оценка и использование военно-морской авиации принесло несколько ненужных ошибок… Они все еще остаются великими моряками, но хочется, чтобы такие достойные люди, чья история – это история моря, имели в своих руках более достойные инструменты».
В этот день, вскоре после половины третьего, противник дал знать о себе. В тумане далеко позади конвоя услышали отдаленный гул самолета. Корабль ПВО «Паломарес», избегавший направлять радиолокационные волны в сторону вражеских берегов, обнаружил самолет, когда он приближался с кормы, а затем его увидели и наблюдатели – огромный четырехмоторный «Фокке-Вульф-200». Но выстрелить по нему было невозможно. Прошло около часа, прежде чем самолет послал сообщение в Норвегию. Командир эскорта капитан 2-го ранга Брум почувствовал облегчение: наконец-то спала напряженность ожидания. В частности, можно было прервать радиомолчание. Брум считал, что никакой метод управления конвоем и эскортом не мог сравниться с простым радиотелефоном. Теперь можно было дать на все суда указание настроиться на волну радиотелефона его эсминца, а в 15.30 конвой сообщил в Уайтхолл: «Один самолет ведет слежение за PQ-17 в позиции 71°11′ с.ш., 05°59′ в.д.»
Брум почувствовал также, что теперь оправданно нарушение радиомолчания, и снова начал посылать более длинные телеграммы в адмиралтейство Гамильтону, Тови и адмиралу – командующему флотом в Исландии; он сообщил, в частности, что два судна из состава конвоя, находящиеся к северу от Исландии, повреждены, и их пришлось развернуть назад и что заправщик эскорта также получил пробоину, поэтому он предложил поменять его ролями с другим заправщиком, «Олдерсдейлом».
Эти длинные радиосигналы были именно тем, что немцам нужно было, чтобы точно установить, что обнаруженный конвой – это действительно PQ-17. Пока Шмундт ждал в Нарвике десять часов сообщения с «Фокке-Вульфа» об обнаружении конвоя, в 17.40 германская военно-морская станция радиоперехвата в Киркенесе сообщила ему, что конвой, за которым его лодки только начали следить, был слышен в 15.30, когда оттуда передали сигнал о том, что видят разведывательный самолет. Более того, корабль из состава конвоя передал длинное «оперативное сообщение в адмиралтейство и еще по трем другим адресам, и этот сигнал позволил уточнить позицию конвоя; данные о позиции оказались весьма близки к тем, что передала первая подводная лодка, увидевшая конвой сегодня днем»[34].
Первой подводной лодкой, увидевшей конвой, была U-456 под командованием капитан-лейтенанта Макса Мартина Тайхерта; примерно в 15.30 он увидел более двадцати пяти грузовых судов и по крайней мере четыре эсминца эскорта; некоторые из них причинили ему вскоре значительный дискомфорт, так как преследовали глубинными бомбами настолько долго, что он благоразумно решил подождать со своими сообщениями о наблюдении за конвоем и сделал это несколько часов спустя после полуночи. Именно эта предусмотрительность сделала Тайхерта одним из наиболее надежных командиров подводных лодок Шмундта; того самого Тайхерта, который двумя месяцами раньше торпедировал крейсер «Эдинбург». Но в то время как U-456 пока хранила разумное молчание, другая лодка, патрулировавшая в тех местах, – U-255 под командованием капитан-лейтенанта Райнхарда Рехе, – тоже засекла суда на горизонте, и через полчаса после того, как свое открытие сделал Тайхерт, Рехе передал сообщение в Нарвик: «Легкие силы противника в позиции АВ.7166».
Это было в 60 милях к востоку от острова Ян-Майен. Для Шмундта это была первая информация о наличии каких-либо сил в районе, и он был ошеломлен, узнав, что противнику удалось уже пройти так далеко на восток. Сообщение из Киркенеса подтверждало сигнал Рехе. Вскоре после того как он передал свое сообщение, британский эсминец «Лимингтон» заметил подводную лодку и предупредил «Кеппел»: «Одна подводная лодка курсом 233, скорость хода 10 миль». Так что британцы теперь знали, что за ними ведут слежку и самолеты, и подводные лодки.
2
Адмиралу Губерту Шмундту, изучавшему ситуацию в своем штабе в Нарвике, теперь казалось делом огромной важности, чтобы его подводные лодки не отставали от конвоя, так на удивление далеко продвинувшегося на восток. Он направил радиограмму подводным лодкам стаи «Ледовый дьявол»:
«Всем подводным лодкам, не имеющим соприкосновения с противником или не следующим за ним, идти курсом 50° на скорости хода 10 узлов».
Погода в зоне действия подводных лодок была все еще крайне неблагоприятной для атак: свинцовое море, почти безветрие, низкий слой облаков, клочья тумана, перемежающиеся с участками чистого неба, когда видимость достигала 15 миль и более. Командиры подводных лодок считали невозможным атаковать в
